Няня для трудного папы

Они устроились вокруг на подстилках и пледах, поджаривали на костре недоеденные днём колбаски, насадив их на длинные веточки, куски хлеба и тонкие кружочки ветчины из бутербродов, приготовленных Оксаной Григорьевной.

– Всё только не съедайте. Оставьте хоть что-то на утро, – запоздало предупредил Котенков.

Языки огня подсвечивали его лицо, плясали в глубине глаз, а он легко и беззаботно рассказывал короткие забавные байки из детства и из первых месяцев после переезда в город, про ночёвки на вокзале, и как потом жили ещё с двумя приятелями (он – самый младший) в съёмной комнате вообще без мебели и пытались создать бизнес из воздуха.

Ева, завернувшись в одеяло сначала сидела рядом с отцом, потом придвинулась ближе, привалилась к его боку, и иногда запрокидывала голову, заглядывала в его лицо и довольно улыбалась. А он аккуратно приобнимал её рукой, поправлял сползающее одеяло и время от времени о чём-то спрашивал тихонько. И опять наблюдать за ними было так тепло и приятно, как тогда в бассейне.

Один раз он случайно поймал направленный на него Аринин взгляд, вскинув бровь, дёрнул подбородком, будто спросил «Что?». Она пожала плечами. Вроде ничего, всё нормально, просто интересно смотреть.

Глава 32

– Жалко гитары нет, – неожиданно произнёс Котенков.

Макар недоверчиво воззрился на отца.

– А ты разве умеешь?

– Когда-то умел, – со значением сообщил тот. – Может, и сейчас бы получилось.

– Я умею, – призналась Эля. – Я музыкальную школу в прошлом году окончила.

– Я думал, ты на пианино, – повернувшись к ней произнёс Макар, но она мотнула головой:

– Нет. Гитара. – Улыбнулась иронично и немного неуверенно, но всё-таки продолжила: – Мы даже группу пытались организовать. С девчонками. Даже записывать что-то пытались.

– И как? – заинтересованно воскликнула Арина.

– Ну, – Эля опять улыбнулась, сжала губы. – Есть несколько видео. На телефон снимали. В прошлом году. Но там, конечно, такое… Сейчас даже смотреть смешно.

– А меня тоже родители хотели, – вспомнила Арина, вздохнула сентиментально, – в музыкальную школу отдать. На флейту.

– Но ты не хотела, – ехидно предположил Котенков.

– Да вроде хотела, – возразила Арина и опять вздохнула, на этот раз с лёгким разочарованием. – Но меня не взяли. Со слухом не очень.

Котенков ухмыльнулся.

– Почему-то даже не удивительно.

Да неужели! Даже сейчас не может удержаться, чтобы её не подколоть.

– Ну, как вы на гитаре играли, – качнув головой и разведя руками, скептически заметила Арина, – мы ведь тоже не знаем.

– Нормально играл, – возмущённо воскликнул Котенков, – никто не жаловался.

– Может, потому и не жаловались, что просто жалели, – мгновенно парировала Арина.

Ой!

Макар фыркнул, Эля наклонила голову, пряча улыбку, сделала вид, что плотнее заворачивается в плед, Котенков сощурился, сдвинул брови, ноздри сердито раздулись. И Арина поторопилась сменить тему, опять обратилась к Эле:

– А сейчас как? Больше не снимаете?

– Нет, – проговорила та. – И не играем. Все как-то быстро перегорели. И на басу никто играть толком не умел.

– Я посмотреть хочу, – негромко, но с напором произнёс Макар.

– Я тебе потом ссылки кину, – согласно кивнула Эля. – Сейчас всё равно никак. А на телефоне у меня не сохранено.

– Я тоже посмотрю. Можно? – спросила Арина.

Эля опять кивнул, а Котенков молчал, поглядывал исподлобья. Всё-таки как много общего у отца с сыном.

Теперь уже Арина незаметно улыбнулась, перевела взгляд с одного на другого.

– А Ева, по-моему, уже засыпает.

У той и правда глаза уже были закрыты. Котенков осторожно тряхнул дочь за плечо.

– Ев, спишь?

– Не, – замотала она головой, с трудом разлепив глаза, и почти сразу зевнула, широко и сладко. Эля не удержалась, повторила за ней, хотя и прикрыла рот рукой. И Арину сразу потянуло, но она переборола себя. Зато на глазах чуть-чуть вступили слёзы.

– Ну что? Укладываемся?

Котенков остался затушить костёр, а все остальные направились в комнату, выбранную для ночлега, подсвечивая дорогу фонариком на мобильном телефоне. Хотя как раз спустившаяся луна заглядывала в окна. Книгу, конечно, не почитаешь, да и её и не было, но окружающие предметы различить можно. Сначала разложили на полу термоподстилки, накрыли их пледами и одним из одеял – Арина в очередной раз порадовалась, что прихватила даже слишком много, словно интуиция подсказала, что может пригодиться.

Эля устроилась рядом с Евой, Макар с другого боку и чуть в стороне. Ева сразу легла, пристроив под голову прихваченную из внедорожника подушку в виде собачьей мордочки, посмотрела на Арину.

– Расскажешь стихотворение?

– Какое? – уточнила та.

– Про мёд.

– Оно же грустное.

– Ну и что? – возразила Ева. – Мне нравится, как ты рассказываешь.

– Давай. Я тоже послушаю, – влез Макар, только Эля промолчала, но, похоже, и ей было интересно.

– Ну, хорошо, – согласилась Арина, строго нахмурилась, правда не всерьёз. – Но с условием. Ложимся все на бочок, закрываем глазки. – Макар сдавленно хрюкнул, но улёгся, а Арина шутливо пригрозила: – И чтоб по-честному. Сейчас проверю.