Няня для трудного папы

– Яблоко, – заявила сестра, хотела добавить ещё что-то. Неужели собралась и дальше узнавать? И Макар поторопился перехватить инициативу.

– Разрезать?

– Не-а.

– Тогда держи. Поймаешь?

– Ага, – согласилась Ева. – Кидай.

Он специально бросил аккуратно и расчётливо, стараясь угодить прямиком в сложенные ковшиком маленькие ладошки. Попал. Потом вскинул голову, посмотрел на Элю – вообще-то хотел и у неё узнать, что она выберет – но сразу наткнулся на взгляд.

Эля смотрела… в общем, странно – с таким выражением девушки обычно разглядывают картинки и гифки с котиками, или щеночками, или с неуклюжими бестолковыми пандами – и улыбалась, так же странно. И этот взгляд, и эта улыбка смущали, но как-то приятно смущали, и в то же время тревожили, потому что всё так непривычно и непонятно, и мысли путались, и эмоции.

– Чего? – на всякий случай настороженно поинтересовался у неё Макар.

– Ты такой… – произнесла она и остановилась на середине фразы, явно не собираясь договаривать.

– Какой?

Эля опять улыбнулась

– Милый. Когда с Евой.

Ну, здрасьте. Он торопливо опустил глаза, наклонил голову, уставился вглубь сумки, сердито сдвинув брови, и только тогда поинтересовался, сдержанно и даже сурово:

– Бутер будешь?

– Нет, – отказалась Эля, по-прежнему улыбаясь. Макар не видел, но точно знал. – Я лучше сок, если остался. Не хочу пока есть.

Он достал ей коробку и пластиковый стакан, протянул, не глядя, а себе всё-таки выбрал бутерброд – когда жуёшь, чувствуешь себя уверенней – потом сообщил Еве:

– Мы пойдём, поищем, где сигнал ловит. Ты здесь останешься? С папой?

– Ты же сказал, он спит, – напомнила та, хрумкая яблоком.

– Разбуди, – предложил Макар. Евка – ещё маленькая, у неё нет дурацких загонов. И вообще, гораздо лучше, если она останется. Дело не в том, что она помешает или будет доставать, но…

– Я лучше с вами, – возразила сестрёнка, смущённо замялась, но потом всё-таки проговорила: – Я в туалет хочу.

– Тогда идём, – Эля протянула ей руку. – Только не шуми.

Она и потом держала Еву за руку, когда неторопливо брели по колее, и Макару опять хотелось оказаться на месте сестры. Можно, конечно, пристроится к Эле с другой стороны, вторая-то ладонь у неё свободна, но это будет уже не то. А так-то у него руки тоже заняты. В левой – мобильник. Вдруг он сам как-то просигнализирует о появлении связи. В правой – слегка потерявший ровную форму треугольник бутера. Макар поднёс его ко рту намереваясь в очередной раз откусить.

– Я бы тоже хотела, – неожиданно произнесла Эля, и он даже не раздумывая протянул ей сэндвич.

– Держи.

Но она рассмеялась и опять посмотрела на него с тем же выражением, как тогда, когда назвала его «таким милым».

– Я не про бутер, – произнесла, улыбаясь. – Про сестру. Или брата. – И сразу улыбка перестала быть широкой и беспечной, осталась только в уголках сомкнувшихся губ. – Но родители считают, что одного ребёнка более чем достаточно. Оптимальный вариант.

«Зато они вместе», – едва не вырвалось у Макара. С самого начала вместе, и до конца. И Эля наверняка у них родилась не потому что внезапно гормоны взыграли, крышу снесло, и о защите никто не подумал, поэтому, хочешь-не-хочешь, а пришлось стать родителями. Но он успел вовремя прикусить язык.

Глава 38

Мобильник пискнул, предупреждая о сообщении в мессенджере или смс-ке, а потом ещё раз и ещё, одной большой порцией выдавая скопившуюся информацию.

– Стойте! – скомандовал Макар, уставился на экран.

Всего одно деление на значке, но есть же.

– Заработало? – Эля тоже вытянула из кармана мобильник, отпустила Евину ладошку, сделала несколько шагов в сторону, ведя пальцем по экрану.

Макар зашёл в «Контакты». Что тут отец надавал для экстренной связи, помимо няни? Позвонить его секретарше? Или лучше – вот, «Виталий Андреевич». Он ткнул в номер.

Несколько секунд царила тишина, но потом что-то щёлкнуло и потянулись гудки, долгие и нудные, резко оборвались и прозвучало, кажется, сквозь зевоту гулкое:

– Слушаю.

– Это Макар. Котенков.

– Я понял. Здорóво. Случилось чего?

– Ага, случилось. Мы тут застряли.

– Застряли? Где?

У Макара, наверное, минут десять ушло на объяснения, где они находятся, что произошло, почему они не позвонили вчера, а только сегодня, и куда девался «Лёха». То ли Виталию Андреевичу было жутко интересно сразу узнать всю историю, то ли он настолько же жутко тупил. Но в конце он всё-таки сказал, что представляет, где они находятся, пообещал приехать как можно быстрее, прихватив еду и подходящую запаску и с самыми серьёзными интонациями пожелал им держаться и не падать духом, хотя, уже попрощавшись, не удержался и хохотнул.

Макар с облегчением выключил мобильник, засунул его в карман, вскинулся.

Эля стояла боком, руки в карманах куртки, смотрела себе под ноги и тихонько ковыряла носком кроссовки какую-то травяную кочку. Она даже не заметила, что он договорил, она, похоже, вообще ничего не замечала, полностью сосредоточившись на этом бессмысленном действии и… собственных мыслях. А ещё он увидел, как она сглотнула, сжала губы, и шагнул к ней.

– Ты чего?