Няня для трудного папы

– Ничего, – она мелко и старательно затрясла головой и опять сжала губы в прямую тонкую черту.

– Эль.

Эля коротко глянула, опять уставилась на кочку, улыбнулась, делая вид, что это ерунда, вообще не важно, и ей ничего не стоит произнести:

– Они даже не позвонили ни разу. Наверное, и не заметили, что меня дома нет.

– Ну, ты же сама говорила, что мама в отъезде, – со значением напомнил Макар. – Как бы она заметила?

– Она как раз должна была ночью приехать, – добавила Эля, наконец оставила кочку в покое, качнулась с пятки на носок.

– Ну вот! – многозначительно воскликнул Макар. – С дороги, устала. И подумала, что ты уже спишь. А потом ей эта… Луиза сказала. А представь, всю бы ночь бегали, с ума сходили, тебя искали.

Эля дёрнула плечом, тихонько хмыкнула и опять улыбнулась.

– Наверное, ты прав, – согласилась, кивая, а потом чуть запрокинула голову, вперила взгляд в линялую, разбавленную серым синеву неба с неровными обрывками облаков.

Да не на что там смотреть. Обычно так делают, когда хотят удержать слёзы, не позволяя им скатиться по щекам и выдать истинные чувства.

– Эль.

– Да ладно, – проговорила она, не оборачиваясь. – Я привыкла.

Неправда, не привыкла. И не смирилась. Он точно знал, потому как сам раньше и не мог смириться с тем, что отец жил не с ними – один или с кем-то ещё. И простить не мог. Наверное, хотел, очень хотел, но всё равно не получалось. Даже несмотря на вчерашний день, когда вместе жарили на гриле ароматные, стреляющие жиром колбаски и баклажаны с помидорами, когда меняли колесо, разговаривали. Всё равно чего-то не хватало.

Не в том, что делали, а именно в этих разговорах, немного снисходительных и поучающих. Никак не исчезало постоянное чувство ожидания. Чего? Да Макар и сам не знал толком. Чего-то. Что наконец бы успокоило и расставило всё по местам. Так что он очень даже хорошо Элю понимает.

Он шагнул к ней, обхватил за плечи. Эля развернулась. За короткое мгновение он успел испугаться, что сделал всё не так, что сейчас она возмутится, обидится, попытается вырваться, и уже сам был готов отпустить, но она прислонилась, уткнулась носом ему в плечо. Макар обнял её покрепче, прижался щекой к волосам. Нет, губами.

Следующий вдох получился глубоким – наверное, даже Эля его почувствовала – и захотелось что-то сказать, обязательно что-то сказать, но он так и не нашёл что. Просто ещё раз повторил её имя. Может, она и так всё услышит и поймёт?

А в усадьбе, когда они туда вернулись, по-прежнему царил всё тот же сонный покой, по крайней мере до того момента, пока они не ввалились в холл, громко переговариваясь и закрываемая дверь не заскрипела протяжно.

Отец шевельнулся, просыпаясь, распрямил согнутую в колене ногу, а вторую, видимо, наоборот, захотел согнуть, и растревожил Арину. Та открыла глаза, несколько секунд вникала, где она и что с ней, потом, сообразив, что у неё под головой, изумлённо встрепенулась, села, пробормотала, скорее всего, на автомате:

– Доброе утро! – и оглянулась на отца.

Тот отлип от стены, упёрся руками в пол, поднялся, зачем-то принялся отряхиваться, чуть наклонившись, исподлобья глянул на Макара:

– Вы уже встали.

– Давно уже, – снисходительно сообщил тот. – И даже сходили, позвонили.

Отец свёл брови.

– Кому?

– Ну этому, твоему… – начал Макар, сбился, не вспомнив имя. – Ты мне номер давал. Что, если до тебя не дозвониться, можно или секретарше, или ему.

– Виталику? – предположил отец.

Макар хмыкнул.

– Угу. Виталию Андреевичу. Он приедет, хавчик привезёт и ещё одну запаску.

– Эля, а ты родителям позвонила? – тут же вклинилась Арина.

Вот вечно она. Всегда помнит о том, о чём не надо. Хотя оно и важное, но вот как раз потому и не надо.

Макар не стал дожидаться, когда Эля хоть что-то скажет – если вообще сможет – ответил сам:

– Ну да.

Арина уставилась на него с подозрением, не поверила. Да ну и ладно. Лучше он в очередной раз выслушает её претензии и причитания, чем Эле для всех объяснять, почему волноваться за спокойствие её родителей не обязательно.

Глава 39

Через два с лишним часа к ним действительно подоспела помощь: с собранной заботливой Оксаной Григорьевной корзинкой провизии и аж двумя запасками. Самоотверженный спасатель выглядел очень даже представительно – высокий такой, крупный. Виталий Андреевич. Виталик. Похоже, он был немного старше Котенкова, и это с ним они планировали выкупить усадьбу, чтобы переделать её под загородный клуб.

Когда уже собирались в обратный путь, Виталий усиленно зазывал Арину к себе в машину, аргументируя тем, что это просто несправедливо – «у Лёхи полная тачка народа, а я, что, сюда ехал один, и назад один поеду?» Но Котенков предложил сгрузить ему в салон оба лопнувших колеса, чтобы не скучно было. Да Арина и сама отказалась – не то, чтобы ей Виталий не понравился, он очень даже ничего оказался – но как-то неудобно было. Перед детьми. Хотя потом Арина пожалела, что не согласилась сесть в другую машину.