Няня для трудного папы

Оба двинулись к калитке. Арина посмотрела им вслед, вздохнула, потом оглянулась на Еву.

– Ты как там? В порядке?

– Угу, – подтвердила та.

– Преподаватель не говорила, в каникулы занятия будут?

– Нет, не будут. Потому что некоторые всё равно уедут, – старательно и серьёзно доложила Ева.

А они так никуда и не собрались. Не решили, не выбрали. И понятно, почему Макару это оказалось не настолько интересно. Эля тоже никуда не ехала, оставалась на каникулы дома. И Арине так было удобней, потому что… потому что Боре наверняка бы не понравился её отъезд. Без него. У них и так после случая с пикником в отношениях всё напряжённо. Или ей просто мерещилось?

Борис вроде бы не донимал её больше ревнивыми придирками и даже ни разу не заявил, что выбранная ею работа не самая подходящая, но иногда, совершенно случайно, Арина ловила не себе его взгляд. Не сказать, что мрачный, или недовольный, или, тем более, угрожающий, но всё равно какой-то слишком пристальный, пронзительный, колючий, превращающий лицо в застывше-холодную маску. Но всё мгновенно менялось, стоило Арине посмотреть. Черты смягчались, в глазах появлялось прежнее пусть и строгое, но всё же тёплое выражение или чувственно-жадное, губы трогала улыбка.

Наверное, Арине и правда мерещилось? Ну, мало ли что привидится краем глаза. Или она не могла простить или, скорее, забыть, как Борис отчитал её прошлый раз, до сих пор дулась, вот и выдумывала, будто что-то не так, лишь бы оправдать своё странное необъяснимое нежелание оставаться у него на ночь или приглашать к себе. Он и не настаивал. Да и встречаться действительно не получалось часто. Словно нарочно. Поэтому Арина и отпросилась пораньше в последний учебный день четверти, ушла ещё до приезда Котенкова, и теперь раздумывала, позвонить Борису или нет.

А если сначала приготовить ужин? И, возможно, тогда всё станет на свои места, исчезнут насторожённость и сомнения. Или он опять предпочтёт ресторан или кафе? Или… каким-то образом узнает, почувствует, что она уже дома и придёт сам.

Когда засигналил домофон, Арина была почти уверена, что это Борис, но, подняв трубку, не надавила сразу на кнопку, а всё-таки произнесла вопросительно:

– Да?

– Открой, – прозвучало как распоряжение, уверенное и даже требовательно нетерпеливое.

Глава 42

По интонациям Арина догадалась куда быстрее, чем по голосу. Нет, это не Боря.

– Макар, ты? Что-то случилось?

– Открой, – упрямо повторил он, но через паузу привычно добавил вынужденно вежливое: – Пожалуйста.

Она всё-таки нажала на кнопку – домофон запиликал – повесила трубку, отперла замок, приоткрыла дверь. Взбежавший вверх по лестнице Макар ввалился в прихожую и произнёс прямо с порога, прежде чем Арина успела ещё раз спросить:

– Я у тебя поживу?

– Что? – опешила она.

– Поживу, – повторил Макар громко и с напором. – А потом уеду к бабушке с дедом.

– Да что у вас случилось? – Арина качнула головой, всплеснула руками: – Снова разругались? – Ну прямо на полдня их нельзя оставить без присмотра. – Теперь-то из-за чего?

Он нахмурился, скрестил на груди руки, сердито посопел несколько секунд, но потом всё-таки признался:

– Из-за Эли. Евка случайно ляпнула, что видела, как мы с ней обнимались. Вот папочка и завёлся. – Макар вскинулся, громко выдохнул и негодующе воскликнул: – Почему он считает, что я такой же идиот, как он?

Арина кивнула ему на дверь комнаты, прошла сама, произнося прямо на ходу.

– Всё не совсем так. Не считает он идиотом. Ни тебя, не себя. Просто твой отец за тебя переживает. Боится, что может случиться так же, как с ним. Ты же понимаешь, подобное редко заканчивается «долго и счастливо». Чаще так и выходит, как у твоих родителей.

Макар с размаху плюхнулся на стул.

– Ну да, ты тоже считаешь, что все мысли у меня только о сексе?

– Вряд ли все, – согласилась Арина, и он хмыкнул, отвернулся. – И близость – это вполне нормально, но…

Он не дал договорить, продолжил сам:

– Мы ещё маленькие. И недостаточно ответственные. И плохо соображаем.

– Макар, ну ты пойми. Даже со взрослыми такое случается, когда думают, всего-то раз, обойдётся. Или даже вообще ни о чём не думают. Иногда и правда глупеешь, когда сильно влюблён, забываешься. Хотя взрослые обычно думают о последствиях. Приходится, научились. Но дети действительно редко о подобном задумываются. Почти никогда. А вы всё-таки ещё дети.

– Я и говорю, – презрительно скривившись, кивнул Макар, – маленькие и тупые. Не доросли.

Арина внимательно глянула на него, предположила неуверенно:

– У вас… уже было?

Он закатил глаза, вздохнул показательно, но, отвечая, отвёл взгляд:

– Не было. Вообще почти ничего не было. И обнимал я Элю тогда, потому что ей плохо было. Родители за весь день ни разу не позвонили. А он разорался. Задолбал. Нахрена тогда меня к себе звал?

– Потому что ты ему нужен. Потому что он тебя любит.

Макар посмотрел недоверчиво, усмехнулся.

– Это так положено говорить? Психологам.

– Не положено, – возразила Арина. – Это я так на самом деле думаю. Убеждена.

Он опять усмехнулся, отвернулся, упёрся локтями в стол.