Няня для трудного папы

Он всё время жил с матерью. Наверное, поэтому ему и легче разговаривать с Ариной, чем с отцом. И теперь ему её не хватает. Мамы. Почему-то Арина уверена, что та была спокойной, мягкой, заботливой и доброй. Потому что Котенков говорил о ней с горечью и нежностью. Потому что Макар тоже был заботливым и добрым. Легко ладил с сестрёнкой – даже не обиделся, что она его случайно заложила – оберегал Элю.

С Евой в таких случаях намного проще, её можно обнять, прижать к себе, качнуть. Ей очень нравится подобное, она даже без особых причин готова обниматься. А Макар большой и суровый.

Арина подошла вплотную, положила ладонь ему на макушку. Он замер.

Разозлится? Стряхнёт, мотнув головой? Нет. Даже не шевельнулся, действительно замер, будто боялся спугнуть ощущение. Или ждал.

Арина взлохматила ему волосы, потом приобняла осторожно за плечи, наклонилась.

– Есть хочешь?

Он громко выдохнул, насупился.

– Хочу.

– Ну и отлично, – заключила она. – Пойдём на кухню. Сейчас что-нибудь придумаем. – Но стоило подойти к холодильнику и распахнуть его дверь, как стало понятно: – Нет, не придумаем. – Арина раскаянно вздохнула. – Разбаловала меня ваша Оксана Григорьевна. Я даже в магазин не пришло в голову зайти. – И задумчиво глянула на Макара. – Может, ты сходишь?

– И чего купить? – легко откликнулся тот, ухмыльнулся. – Пельмени?

– Хочешь пельмени?

Очень даже ничего вариант. Как раз для незапланированного быстрого перекуса. Холостяцкая классика. Или он прикалывается?

– Можно, – подтвердил Макар. – Давно не ел.

– Давай тогда за пельменями. А ещё сметану прихвати. И молока. И… хлеба.

Макар встал рядом, тоже заглянул в холодильник, критично вскинул брови.

– У тебя всегда так? Да как ты до сих пор выжила? И пельмени ты… точно сможешь сварить?

– А я при чём? – возмущённо фыркнула Арина. – Ты-то на что? – И тихонько ткнула его локтем в бок. – И хватит меня подкалывать. Я же сказала, это Оксана Григорьевна меня разбаловала. Привыкла у вас ужинать. Да и когда домой возвращаюсь, уже сил нет по магазинам ходить и что-то готовить. А так я очень даже хозяйственная. И пельмени могу не только сварить, но и пожарить.

– Ну-ну.

– Макар! – А всё-таки хорошо, что он отвлёкся, и, кажется, даже настроение у него наладилось, больше не напоминает мечущую молнии серую грозовую тучу. – Так сходишь? В магазин.

Он неожиданно опять посерьёзнел, скривил губы.

– Ага. А пока я в магазин хожу, ты ему позвонишь, да? И когда я вернусь, он уже здесь будет.

«Он». Не «папа», не «отец», даже не чуть пренебрежительное «папочка».

– Не будет, – заверила Арина. – Обещаю.

Глава 43

Макар всё-таки отправился в магазин. Возможно, для него не было в этом ничего непривычного, и раньше мама частенько гоняла его за продуктами. Потому и сейчас у него нашлось только одно возражение, точнее, опасение, что, пока его нет, Арина вызовет отца. Вообще-то она действительно позвонила Котенкову, но не затем, чтобы тот приехал. Просто предупредить. Потому как не верила, что тот не беспокоится и не собирается отправиться на поиски.

– Макар у меня, – сообщила она.

– Ну надо же! – Котенков хмыкнул. – Я бы не догадался. – Нет, его вовсе не порадовала сообразительность сына. – Сейчас подъеду, – заключил мрачно.

– Не надо, – торопливо возразила Арина. – Пусть успокоится.

– Успокоится? – раздражённо повторил Котенков и, не сдержавшись, воскликнул: – Да что за глупость вообще? Как что, сразу бежать.

– А ты так не делал? – поинтересовалась Арина без вызова, насколько могла миролюбиво.

– Ну, начинается, – откликнулся он недовольно. Я – это я. У меня ни отца не было, ни, тем более, няни. Зато ребёнок появился… в семнадцать. Тоже любовь. – Котенков сделал паузу, потом добавил возмущённо: – И почему ты всегда на его стороне? Почему не на моей? – Арина растерялась от подобных вопросов, не сразу нашлась, что ответить, но он и не ждал, продолжил сам: – А ведь ему ничего не скажи. Сразу в обидах. Сразу «А что ж тебя раньше моя жизнь не интересовала? Какого чёрта ты теперь лезешь?» – Громко выдохнул, так что в телефоне зашумело. – Ладно. Ночевать он тоже у тебя будет?

– Ну, видимо, – предположила Арина. – У меня две комнаты, места хватит. Не переживай.

Котенков опять хмыкнул.

– Ну, если он точно у тебя.

– У меня, – подтвердила она. – Правда. Я не буду врать. Зачем?

– Да я верю. Тебе – верю, – раздалось в ответ. – Спасибо, что позвонила.

Он отключился, а Арина ещё какое-то время неподвижно стояла, сжимая телефон в руке, раздумывая над смыслом услышанных фраз. Не всех. А, например, этой – «Почему не на моей?» Или этой «Тебе – верю». Они звучали слишком доверительно, слишком по-дружески, слишком…

Опять она не находила слова, которое бы точно описало её ощущения. В какой-то мере ещё и «странно». Словно она не няня, словно какой-то близкий человек.

Или опять она придумывает? Вечно ей видится и слышится что-то особенное, возможно, и не существующее на самом деле, а просто представляемое в воображении, или в желаниях. И почему она переживает? И за Макара, и за его отца.