Няня и Зверь (ЛП)

— Чертовы русские. Они настолько чертовски бесчувственны. Они говорят так, словно за каждое их слово нужно заплатить. — Я ломала голову в поисках ответа. — А что, если это означает именно то, что он сказал? Что он прислушивается к каждому, а на самом деле, он дает шанс каждому высказаться, а потом принимает собственное решение?

— Разве это не одно и то же? — Спросила Шарлотта. — Поскольку он русский, может у них такой сленг.

— Ага, — рассеянно ответила я. — Я не вижу другого выхода, кроме как отправиться к Юрию.

Она загадочно улыбнулась.

— Хммм.

— Что значит твое «Хм»?

— Ничего.

Я бросила на нее мрачный взгляд и поспешила собираться.

22

Юрий

Пока я ехал домой с Юлей на заднем сиденье, должен был бы вздохнуть от облегчения, но вместо этого еще больше злился. Чего мне действительно хотелось, так это вернуться и заключить Эйприл в свои объятия. Мне хотелось отругать ее за то, что она была такой беспечной и небрежной, а потом... наказать. И я знал, что мое наказание сведет ее с ума. Я хотел отшлепать ее по заднице, пока ее задница не станет такой же красной, как ее волосы, и пока ее задница будет гореть от боли, я буду трахать ее так, что каждый раз, входя в нее, она будет кричать от боли и удовольствия. Мне хотелось увидеть ее распростертой передо мной и умоляющей оттрахать ее. А не тихо спускающейся вниз по лестнице со своим гребаным чемоданом, чтобы сбежать от меня.

Я взглянул в зеркало заднего вида на Юлию. Она угрюмо смотрела в окно. Утреннее солнце превратило ее ярко-рыжие волосы в огненный ореол. Самое интересно заключалось в том, когда я обнаружил их, моя племянница выглядела счастливой. Я так давно не видел ее счастливой. Я даже не помню, когда в последний раз видел ее смеющейся.

Глядя на Юлию, я понял, что Эйприл с добрыми намерениями решила привезти ее к себе домой. Если бы только она могла понять, какой опасности подвергла Юлию, Эйприл бы никогда этого не сделала. Она понятия не имела, как рисковала, потому что ей ничего не рассказали. Она не могла... не сейчас, но...

Мне нужно было придумать способ вернуть Эйприл к себе домой.

Все, о чем я мог думать со вчерашнего дня, только о ней. Как я буду заниматься с ней сексом до потери сознания, и как в конце концов мы проведем сегодня вечер, но она вздрагивала каждый раз от моего прикосновения. И это ранило и злило меня, потому что я не мог понять причину.

Никогда еще ни одна женщина так со мной не обращалась.

Увидеть ее чемодан внизу на следующее утро, для меня было равносильно, что меня отвергли, словно тебе выстрелили прямиком в лоб. Я даже сократил свою командировку из-за нее. Я не мог ни на чем сосредоточиться. Несколько раз Алекс бросал на меня странные взгляды. Ну и что, черт возьми, он хочет сказать? Его никогда женщина так не хватала за член, как это делала Эйприл.

Я поступил слишком жестко, уволив всех — всю домашнюю прислугу, но это был единственный способ вернуть Эйприл. Она не должна уходить, ни в коем случае, пока я не закончу с ней.

Я посмотрел на свои наручные часы. Выжидая, когда она вернется… думаю с минуты на минуту. Если я что-то и понял о ней то, что у нее было большое, золотое и доброе сердце.

Я говорил по телефону, когда раздался неуверенный стук в дверь. Я ничего не ответил и некоторое время смотрел на тяжелый дуб за окном, прежде чем повернуться и посмотреть на монитор наблюдения у моего стола. Она прикрыла лицо руками, потом в отчаянии взъерошила волосы. На секунду она прижала ладони к лицу и закрыла глаза. Открыв их, она постучала костяшками пальцев по двери... на этот раз гораздо громче.

Я ждал, зачарованный даже видом ее на моем крошечном мониторе, а мой адвокат на том конце трубки произнес:

— Мистер Волков? Вы здесь?

— Да, — ответил я, с удивлением глядя на монитор, она уже колотила кулаком в дверь.

Я протянул руку к громкоговорителю.

— Подождите, — сказал я своему адвокату и повернулся к двери. — Войдите.

Через несколько мгновений дверь распахнулась. Она уже бывала в моем домашнем кабинете раньше, поэтому ее взгляд сразу же упал на мой рабочий стол и кресло, но не увидев меня там, она повернулась, я стоял, прислонивших к каминной полке. Она открыла рот, но остановилась, когда поняла, что я разговариваю по телефону.

Я наблюдал за ней, сверля взглядом, пока она не отвела глаза.

Я закончил разговор с адвокатом, вернулся к своему креслу и сел.

— Чего ты хочешь? — Спросил я.

На секунду мне показалось, что она вот-вот расплачется.

— Я хочу извиниться. Прошу тебя, не увольняй всех.

Я бесстрастно уставился на нее.

Она выглядела бледной. Под глазами залегли синие тени.

— Я одна только виновата. Это была полностью моя вина, они не имели к этому абсолютно никакого отношения. Зачем увольнять их всех, когда ясно, что это была только моя вина?

— За безопасность Юлии отвечают все.

— Ей ничего не угрожало. Я просто подумала, что ей будет полезно выбраться из дома. Она была немного подавлена в начале дня.

Я наблюдал за ней несколько секунд, а затем сказал:

— Нет.

— Юрий, — позвала она.