Няня на Новый год

Сердце в груди колотится, как ненормальное. Мне кажется я всю дорогу слышала детский плач и до сих пор его слышу. Хотя окна в особняке толстые пластиковые и все наглухо закрытые. Сквозь них не проникает ни звука.

А в голове бьется лишь одна чисто женская мысль. Скорее обнять кроху и сделать так, чтобы он больше не плакала. И вторая. Уже не такая радужная. Сказать наконец хозяину шикарного особняка все, что я о нем думаю.

Глава 7

Входная дверь открыта, и я быстро залетаю. Мужчина встречает меня в коридоре. Ребенок на его руках разрывается от плача.

– Что вы с ним сделали?

– Ничего, б… Черт, ничего я с ним не делал. Он поспал, а потом как начал орать. Орет уже несколько часов и не замолкает. Этот паршивец просто издевается надо мной.

– Он маленький, – замечаю строго, – и не может так делать. Он еще ничего не понимает.

Слегка выдыхаю. Мужчина правда, похоже, не делал ему ничего плохого. С ребенком на руках он уже не выглядит таким решительным как вчера. Под глазами залегли темные круги. А взгляд растерянный. Весь мой грозный пыл моментально улетучивается.

Быстро тяну руки к малышу, и мне его охотно отдают. Я бы даже сказала с облегчением. А я сразу понимаю в чем дело.

– Вы подгузник ему меняли? Я оставила на столе целую пачку.

– Я. Не. Меняю. Подгузники, – рычит он.

– Вы отец или кто?! – тоже негодую, но голос стараюсь не повышать.

Сейчас не спор с этим человеком самое главное. Надо скорее помочь ребенку. А для этого приходится немножко покомандовать. Водитель предусмотрительно остался в машине. Прошлой ночи ему хватило и повторять нет желания. А вот его начальнику пора прийти в себя и понять уже, что стал отцом. Каким бы странным образом это ни случилось. Но теперь он несет ответственность за маленького беспомощного кроху.

– Расстелите здесь пеленку, мне надо положить малыша на диван, – киваю головой, продолжая аккуратно покачивать ребенка.

Ожидаю очередной грубости, но мужчина на удивление ловко делает все, что я его прошу. Похоже, бессонная ночь поубавила у него решительности. Он сам приносит мне начатую упаковку с подгузниками. Но на процесс не смотрит. Брезгливо отворачивается.

– Вам нужно тоже научится делать это, – замечаю, вновь прижимая к себе уже сухого малыша.

Он плачет меньше. Но видно, что за ночь настрадался. Как и его непутевый отец.

– Вы его кормили? – задаю вопрос, так и не дождавшись никакой реакции на свои слова.

– Зачем? Ты ведь покормила его перед уходом, – искренне удивляется.

А я искренне не понимаю, как родная мать могла оставить сына на этого человека. У нее что не сердца?

– Маленькие дети едят очень часто, – решаю не ругаться, а объяснять.

С моими оболтусами это всегда лучше работает, чем даже прямые угрозы позвонить родителям.

– Насколько часто? – в его голосе появляются заинтересованные нотки.

– Все зависит от возраста, – иду на кухню. Уже знаю, где она находится, – сколько вашему месяцев?

– Без понятия.

Не могу удержать взгляд полный негодования. Так и хочется сморозить что-то по типу «предохраняться надо уметь», но это слишком грубо. Тем более рядом ребенок, пускай и маленький. На его долю итак выпал такой горе-папаша. Еще я тут со своими нравоучениями.

– Может быть позвонить его матери, – предлагаю, пока достаю одной рукой баночку с детской смесью.

Хорошо бы, конечно, покормить его чем-то более питательным. Но никакой другой детской еды в доме нет. А Василию я вчера заказывала по минимуму. Так как не планировала оставаться в роли няньки надолго.

– Я не знаю ее номера.

На секунду зависаю, потому что его голос звучит совсем близко. Прямо за моей спиной. Если шагнуть, упрусь в широкую мужскую грудь.

– У вас ребенок от женщины, номера телефона которой вы не знаете?

– Все так. В какой-то степени вы правы. Выглядит, как полный бред, и часть моей вины здесь тоже есть, – он продолжает стоять, не отходит, – но, во-первых, нужно еще проверить мой ли это ребенок, – сильнее прижимаю к себе кроху, – а, во-вторых, не я бросил его на произвол судьбы. Я, по крайней мере, пытаюсь найти ему няньку.

– Похищая людей на улице?

Не выдерживаю и разворачиваюсь. Наша первая встреча с этим мужчиной была ужасной. После такого в душе может появиться стойкая неприязнь. И она у меня есть. Но его последние слова пробивают тонкую брешь в толстой стене. Чуть-чуть расшатывают уверенность. Я ведь решила, что этот человек плохой. Но сейчас начинаю сомневаться.

С сурового мужского лица на меня смотрят темные сумеречные глаза. Очень притягательные. Немного пугающие. И совсем не похожие на все, что я видела раньше.

Шумно сглатываю. Малыш начинает недовольно кряхтеть на руках, и я наконец прихожу в себя. Перестаю смотреть в глаза мужчины как загипнотизированная.

– Это была вынужденная мера, – он неожиданно берет у меня из рук баночку с детской смесью, – ну, говори, как готовить.

Командует, и я тут же переключаю внимание на насущные проблемы. В голове странно пусто. Будто все мысли оттуда успели испариться. Но куда и зачем? А самое главное почему?

– Вы будете готовить детскую смесь? – не понимаю, чему удивляюсь.