Няня особого назначения (СИ)

Невысокие деревья с бархатными цветами, по веткам которых прыгают яркие птички, ровно стриженные кусты, клумбы, статуи, беседки и фонтанчики. Все создает яркую, сочную, играющую сотнями красок картину. И почему-то совершенно не естественную. Только еще не понимаю почему.

Мы с Дашей уже держась за руки, меряем ногами дорожки в парке, когда ко мне подходит дворецкий.

— Оу, Хитч, я так рада вас видеть! — восклицаю. — Надо же, а я только вот подумала, что неплохо бы с вами увидеться.

— Вы снова что-то задумали, да, Алена? — дворецкий косится на меня хитрыми глазами.

— От вас ничего не скроешь, — говорю. — Да, мне надо еще немного поучить уму-разуму одного известного нам мальчика.

— Это он виновник вашей экстравагантной прически? — спрашивает Хитч, с веселой улыбкой разглядывая мои волосы.

— Ну, не думаете же вы, что я по собственной воле предпочитаю столь ярко выраженную индивидуальность? — улыбаюсь в ответ.

— Сегодня ваша улыбка почти совершенна, — делает спорный комплимент мой собеседник.

— Да, к счастью, Его Величество еще не вспомнили о зубной пасте.

— Кстати да. Предыдущей няне он подложил особый порошок. Черные зубы госпожи впечатлили многих в наших рядах, должен сказать.

— Да ну? Наверняка я не ошибусь, если скажу, что вы там у себя знатно развлекаетесь за мой счет, а? Тотализатор уже устроили?

— Ну что вы, Алена, как можно? — ухмыляется ушлый дворецкий.

— И сколько слуг против меня поставили?

— Ставки десять к одному, — еще шире улыбаясь, отвечает Хитч.

— И этот один — это вы, не так ли?

— Конечно, — кивает.

— Вы уверены, что я не сбегу? Почему? — Спрашиваю, мне действительно интересно.

— Мне кажется, вам удалось то, чего не удавалось никому из прежних нянек, — отвечает Хитч.

— Правда? И что же это?

— Увидеть в Его Величестве не короля и избалованного вельможу, получающего удовольствие от чужих страданий, а мальчика-сироту, одинокую душу среди толпы. Я очень надеюсь, что у вас получится пробить тот щит, что Его Величество воздвиг вокруг себя и вытащить наружу все хорошее, что было в ребенке, пока были живы его родители.

— Я могу стараться сколько угодно, но если Грэм не сделает мне навстречу хотя бы шаг…

— Он уже сделал, — снова улыбается Хитч.

— Когда покрасил мне волосы в зеленый цвет? — спрашиваю со смешком.

— Именно так. Няня номер десять боялась пауков. И Его Величество принес их ей. В постель. Ядовитых. А няня номер три ненавидела пиявок и на прогулке случайно упала в водоем… продолжать нужно?

— То есть? — на несколько мгновений задумываюсь. — Вы хотите сказать, что он со мной просто дурачится? Не желая навредить?

— Я счастлив, Алена, что вы не только очень добрая девушка, но и очень смекалистая. А теперь, перед тем как уходить, позвольте узнать, зачем я был вам нужен?

— О! Точно. А то я уже и забыла. Вы меня огорошили. И дали пищу для размышлений.

— Я рад, что мои слова не пропали даром.

Коротко рассказав дворецкому, что мне нужно и заручившись его поддержкой на будущую шалость, продолжаю прогулку, когда за моей спиной внезапно начинают трещать кусты. Хватаю Дашу на руки и поворачиваюсь к звуку лицом. Тишина. Потом опять шуршание.

— Так, кто бы там ни был, вылезай, пока я тебе… голову не снесла! — держу прямо перед собой детскую погремушку, вообще непонятно, откуда взявшуюся у Даши. Тяжелая, громко торохтящая игрушка выглядит внушительно. Я так надеюсь.

Глава 6

Кусты шуршат еще громче и из них показывается голова учителя рисования.

— Не надо меня бить! — кричит он, вылезая полностью. — Это я, господин Тьери, учитель Его Величества.

— Я помню. Но почему вы выбрали такой странный… выход? — смотрю на него удивленно.

Мужчина мнется, передавая из руки в руку лист бумаги, формата А3.

— По дорожке ездит Его Величество, а я не хотел, чтобы меня видели, — наконец, выдает учитель.

— Почему не хотели? — спрашиваю прямо. Даша с любопытством рассматривает взлохмаченного, усеянного мелкими листочками мужчину.

Господин Тьери заливается краской, словно я спросила что-то личное. Но я ведь не спрашивала? Или…

— Я просто хотел отдать вам это…

И почти силой впихивает мне в руки лист бумаги. Я опускаю глаза на неожиданное подношение. Надо же. Внезапно. Это мой портрет. Я нынче популярна. Видно руку мастера: густые, богатые мазки, тонкие штрихи, совершенная передача игры света на моей коже и коротких кудряшках волос. Академически правильно… На портрете я сижу полубоком, видимо, учитель рисовал меня тогда, когда я писала портрет Грэма. А может, просто запомнил этот момент и потом передал его на бумаге. Спрашивать я не захотела.

— Благодарю, — говорю, покрасневшему еще больше господину Тьери. — Очень красиво.

— Это потому, — учитель наконец-то поднимает на меня взгляд, до этого упорно рассматривающий мои кроссовки, — о-ох… вы очень красивая… были.

— Да, акцент на слове «была», — отвечаю.

Глаза господина Тьери разбегаются в разные стороны, не в силах объять необъятное: оранжево-коричневые пятна на лице или все же зеленые кудри? По мне, цветовая гамма сочетается, но что я в этом понимаю?