Няня поневоле

— Я еще в доме заметил странную вещь, — бурчит Трофим. — Ступа глянул в телефон и заспешил в сортир. И потом, когда мы ехали, выходил пару раз. Он ведь обычно ни с кем не переписывается и в гальюн каждые пять минут не бегает. А тут как прорвало.

— Ну и? — снова обрывает друга Назарет. — Дальше что?

— Ну что! — вздыхает главный безопасник мужа. Я сходил в ресторан. Купил бутылку водки и закуски. Говорю, давай пожрем, что ли? А Ступа ж любит халяву. Ты знаешь…

— Ну да.

— Ну, поели-попили, он и захрапел. А я его телефончик цап. Прошелся по всем мессенджерам. Эта сволочь в Телеграм со Шмелевым переписывается. Лично! С Федором Ильичом! Мать его! Представляешь, Назарет! Я чуть из поезда не выпал!

— А где сейчас наше юное дарование? — едко осведомляется Сергей, подмигивая мне.

— Так мы приехали. Я его на тачке домой отвез.

— А смартфон его где?

— Забрал себе. Прочел всю переписку. Его Шмелев на каких-то фотках прихватил…

— Очень интересно, — бурчит Сергей. Замечаю, как он стискивает кулак до белых костяшек. — Отдай ему телефон при случае. Или сразу сейчас отвези. Только сначала заедь к нашим умельцам. Пусть пароль попробуют подобрать. Хочу понаблюдать за этой перепиской. Роман в письмах, блин…

— Да ты че, Серега? — ноет в трубку Трофим. — Паршивая овца в нашем стаде. Я бы его избил до потери пульса, а потом бы вышвырнул как собаку из бизнеса и из жизни.

— Успеем, Денис, — коротко бросает мой муж, впервые на моей памяти называя Трофима по имени. И мне кажется, тот тоже теряет дар речи от изумления. — Нам сейчас нужно время. Пусть попереписываются, козлики. Отправь его в отпуск, что ли… Я вернусь, и разберемся.

— Уяснил, бро, — бубнит недовольно Трофим. И даже мне становится ясно, что он ничего не понял.

— Все-таки Ступа, — недовольно бросает Назарет, окончив разговор. Откидывает трубку на небольшой столик, примостившийся около противоположной стены. — Вот скажи мне, Линара, что ему не хватало? Я же его из таких бед вытаскивал. Родителей его хоронил за свой счет. Братом считал…

— Сереженька, — бросаюсь я к любимому. — Ужасно, когда предают. Но мы выдержим…

— Да, милая, — легко касаясь щеки, целует меня Назаров. Чувствую, как небритый подбородок елозит по коже. Но не отстраняюсь. Обнимаю мужа и, глядя ему прямо в лицо, предлагаю.

— Нужно как-то Федюльку вывести из игры. Пусть озаботится другими вещами.

— Какими? — хмыкает непонимающе Назарет.

— Нужно проплатить статьи в солидных интернет-изданиях. Пусть напишут о шатком положении в ФИШТ-банке.

— Не понял, милая, — смотрит на меня внимательно Сергей.

— Хорошо бы отвлечь Шмелева. Пусть спасает репутацию банка, а поиски бросит. Если кто-то напишет репортаж о плохом финансовом состоянии банка, Федор Ильич тут же прервет поиски и отправится домой выручать свое главное детище. Деньги выведены в оффшоры, а управляющий банком подозревается в убийстве человека…

— Должника, — улыбаясь, поправляет меня Назаров. — Хорошая мотивация для убийства. Синявкин, говорят, много задолжал ФИШТу.

— Вот только нужно найти журналиста, — вздыхаю я, напряженно перебирая в уме всех московских знакомых.

— Это не проблема, — морщит нос Назаров. — Самое простое — накатать такую статейку самим. Мои програмеры умеют ломать сайты. Тиснем материальчик…

— Так портал потом откажется, Сережа, — гляжу на мужа непонимающим взглядом.

— Он по-любому откажется, котенок, — довольно хмыкает Назаров. — Но нам главное, чтобы поднялась вонь. А когда начнет смердеть, никто не станет разбираться, откуда завоняло в самый первый раз… Так, — Назаров трет ладонью лицо, словно пытается вылепить его заново. — Твоя задача, Линара, вспомнить какие-то подробности. Фамилии, должности. Плюс к этому напиши мне на листке марку машины Шмелева. Какие у него там привязанности или хобби… Может, любит по утрам пить кофе и ковыряться в носу…

— Он собирает рубины, — замечаю я вскользь. У него целая комната отведена под коллекцию. Федор Ильич часами может говорить о камнях. Сравнивать их цвет, огранку.

— Еще что? — резко вскидывается Назаров. — Какие-то есть нездоровые привычки?

— Нет, — мотаю я головой. — Он ведет правильный образ жизни. Бегает по утрам. Пьет натощак теплую воду и витамины. Правда, раз в неделю играет в преферанс с университетскими друзьями. Но это же не считается?

Назаров смотрит на меня внимательно, а потом усмехается весело.

— Как это — не считается, любовь моя? Так и запишем. Картежник! Проматывает вклады наивных граждан в казино.

24

Шмелев

Мое возвращение в Никитск совпадает с выходом скандальной статьи в одном солидном и популярном издании. Какой-то журналюшка выдает свои домыслы за истину.

— Вот смотрите, — говорит он в статье, а после на канале ютуб. — ФИШТ-банк — это липа. Слегка прикрытая говнецом ОПГ. Один из главарей уже сидит за убийство клиента, а второй — пахан — объявлен в международный розыск. Деньги из банка выведены в оффшоры на счета компаний, где директором числится жена Шмелева-старшего. Правда, саму Аполлинарию Михайловну уже никто больше полугода не видел. Даже родители. Может, мохнатый Шмель и ее грохнул.