Няню заказывали? или (не) Спящая красавица

В элегантном ресторане на Стрэнде были заняты практически все столики. Шумно и суетливо – именно поэтому Мелисента не любила время ланча. Она надменно кивнула официанту, налившему в бокал легкого розового вина, и недовольно покрутила циферблат наручных часов – Дебора опаздывала на добрые десять минут. Нахалка!

Безжизненные витражи сдерживали улицу, бурлившую там, за стеклом, живую и безумную, а вот редкое осеннее солнце, иногда пробивавшееся из серого занавеса, остановить не могли. Мелисента поправила изысканную шляпу с широкими полями – не хватало еще выйти из ресторана с красным носом. Ее кожа всегда плохо реагировала на солнце, и стойкая привычка защищаться от него выработалась до автоматизма. Она ни за что не выбрала бы столик у окна, если бы не приватное расположение: как тихий оазис, оплетенный ротангом и орхидеями. В глубине зала же – выставка в национальной галерее, не меньше!

«Какие же забавные каверзы иногда подбрасывает жизнь», – размышляла она. Из всех возможных женщин Джеймс выбрал именно дочь Стефана. Именно ее! Девушку, которую Мелисента категорически не желала видеть рядом с ним. Породниться с гордецом Клейтоном, чтобы методично отравлять ему жизнь, не мести ради, так, для забавы, могло бы стать заманчивым, но. И этих «но» было много. Такой свёкр – это сила, а Джеймс и так силен, а состояние Филиппа, который, как старая сводница, упорно пытался соединить их семьи, при таком раскладе очень быстро перекочует на банковские счета ее пасынка. Она горько усмехнулась: в семье Барлоу двое наследников, но Джонатан всегда где-то позади старшего брата.

– Принесите томатный сок с сельдереем и табаско.

Мелисента замерла. Этот голос, гордый, надменный, с нотками извечной заносчивости, она никогда не забывала, как и его вкусы.

Сангритой Хью и Стефан запивали текилу на студенческих попойках. Вот только мексиканскую водку он не заказал. «Стареет», – ехидно подумала Мелисента, рассматривая орлиный профиль старого обидчика, пока тот не скрылся в мешанине из искусственных зарослей. Искушение подсесть к нему и переброситься парой-тройкой уничтожающий замечаний казалось непреодолимым, и Мелисента уже прихватила аккуратный клатч, когда заметила метрдотеля, провожавшего Аврору к столику отца. Встреча старых врагов откладывалась.

– Здравствуй, папа.

– Не думал, что моя дочь продается за деньги, – грубо бросил он вместо приветствия.

– Папа! – оскорбленно воскликнула Аврора.

Мелисента вся превратилась в слух.

– Неужели тебе так нужны деньги? – пошел в атаку Стефан. – У твоего деда оказалась больная фантазия, хотя это даже не у него – уверен, здесь не обошлось без старика Филиппа, он всегда был эксцентричен. Но ты?!

– Да при чем тут деньги! – взорвалась она, устав от необоснованных обвинений и нападок. Отец не давал объяснить, не желал слушать. – Я люблю Джейми.

Стефан замер, оглушенный признанием.

– Так уж вышло, что именно к нему на должность няни я устроилась, между нами что-то возникло, а про завещание дедушки с этим абсурдным требованием выйти замуж за Джейми я узнала позже. Пап, я люблю его.

– Моя дочь – нянька у сопляка Барлоу! – презрительно фыркнул Стефан.

Аврора обреченно вздохнула: из всего, что она сказала, он услышал только это

– Я подумал, – спокойно продолжил он, будто бы и не слышал признаний дочери, – ты достойна возглавлять отдел маркетинга.

– Папа, – умоляюще произнесла Аврора. Почему он так стремился поставить ее перед выбором. – Я люблю Джейми и никаким посулами этого не изменить. И тебя я тоже люблю и не хочу выбирать.

– А как же Дрю? – Стефан решил подключить тяжелую артиллерию – совесть дочери.

– Дрю… – Она почувствовала, как кто-то мягко коснулся ее плеча и резко обернулась: – Дрю?!

– Думаю, вам есть, что обсудить, – Стефан отбросил скомканную белоснежную салфетку и встал, оставляя бывших жениха и невесту вдвоем.

– Здравствуй, Аврора.

– Дрю, – только и смогла выдавить она. Ей было немного стыдно, но не от того, что полюбила другого, а потому что просто забыла про жениха.

– Что происходит?

Она набрала в легкие побольше воздуха:

– Я встретила мужчину.

– Мужчину, – повторил он. – У нас были планы, мы собирались пожениться, любили друг друга, а потом вдруг появляется мужчина. Аврора, это несерьезно.

– Это серьезно. Я люблю его.

– Меня ты тоже любила.

– Я думала, что люблю, пока не поняла, как это бывает. Прости.

– Прости – как-то слабовато для измены.

– Дрю, – покачала головой она, – нас нет уже давно. Я думаю, ты скоро поймешь это. – Аврора поднялась. Он тоже.

Она уже хотела уйти, когда Дрю круто развернул ее, притягивая к себе, сминая ее губы в каком-то диком, несвойственном ему порыве.

– Не надо, – Аврора спокойно отстранилась, отчетливо понимая, что всё действительно закончилась и что она, кроме сочувствия, больше ничего не испытывает к нему. Когда-то они были близки и злиться на него за то, что позволил себе вольности, не получалось. Только жалеть, надеясь, что со временем он поймет: брак основывается на любви, а не на благах, которые может принести. – Прощай.