Нибиру. Пробуждение

Ветер медленно повернул голову. Уставился на бетонные ступени лестницы. И снова никого не увидел.

— Ты не переживай, — успокоил парня охранник. — Мой давний фронтовой товарищ очень умело маскируется. Его больше никто не видит кроме меня. Юра это может.

— Вот как, — Ветров начал понимать, что умело замаскированный противник — лишь плод воображения старика. Нервно оправил на себе одежду. Поднял голову и спросил: — А чего ваш Юра такой молчаливый?

Охранник замер. Недоверчиво поглядел на Романа. Улыбнулся:

— А мы с ним шепотом по рации переговариваемся.

— Понятно. — Ветер кашлянул, не зная, как дальше продолжать разговор. Он подозревал, что после таких «переговоров» Батька с него снимет скальп и повесит на флагштоке в части.

Выручил старик:

— Вы ведь пришли, чтобы оборонять станцию? Мы с Юрой правильно уразумели?

— Правильно. Мы пришли, чтобы защищаться и никому не позволить ее взорвать.

— И я никому не позволю, — рассмеялся террорист. Блеснули ровные белые зубы — наверняка вставной протез. — Если ты говоришь правду, то мы по одну сторону баррикад. Это вас обстреливали во дворе, а потом пытались взять нахрапом?

— Да, — кивнул Ветров. — И танком пытались…

— Точно. Я вспомнил! — дед затоптался на месте. — Это ведь ты танк разнес! Я видел. Сидел на втором этаже, поджидая… Когда ворота взорвались, отошел с Юрой сюда — здесь легче обороняться. Молодец! Хорошо сработал, парень! Даже готов поверить, что ты не враг.

— У вас отличное зрение, — заметил Роман. Махнул за спиной майору: не бросайте гранаты. — Рассмотрели мое лицо с такого расстояния, да еще в сумерках.

— Снайпером я всегда был хорошим, — с невероятной гордостью промолвил старик. — И не только снайпером. Всю войну в особом диверсионном отряде. Полный кавалер ордена Славы, если тебе это что-то говорит. И с Германией воевал, и с Японией. А потом еще сколько лет лесных бандитов по Прибалтике отлавливал. Это сейчас они борцами против коммунистов стали. Бандиты, бандиты и есть. Сколько своих положили!.. Но от меня при встрече никто не уходил. Я своим убитым даже счет потерял. Муху за пятьдесят метров различаю. Но дальнозорок стал, к сожалению. Иногда и пальцев на руке не пересчитаю…

— Погодите, — остановил словоизлияние охранника Ветров. — Вопрос, наверное, прозвучит очень странно. Однако ответьте мне честно: вы принимали участие в расстреле во внутреннем дворе?

— Нет, — сказал старик так уверенно, что Роман поверил.

— У тебя еще минута, — прошептал за спиной майор. — Убедись, что дед не террорист. Или приготовься прыгать спиной вперед.

Ветров кивнул. Сделал вид, будто подтверждает ответ охранника.

— Нам известно, — сказал он, — что людей расстреляли три человека. Два охранника и помощник главного инженера.

— Так точно, — подтвердил охранник. — После тестирования реакторов Дмитрий Иванович пошел во двор к журналистам. Забрал с собой наиболее толковых — на вопросы отвечать. Зама вместо себя поставил. Говорил, что Петька хоть и туповат, но на полчасика его в управленческой оставить можно.

— Петька — это заместитель главного инженера?

— Он самый, — кивнул старик. — Он же весь народ на улицу и вывел. Созвал по селектору общее собрание, якобы по указу Дмитрия Ивановича. Мол, общий смотр. Народ слегка пороптал — нельзя надолго оставлять все эти датчики без присмотра. Но на улицу вышел. А мы с Зеньком и Юрой в это время сидели в дежурной. Это первая дверь слева по коридору — у пропускной вертушки. Не поверишь, сынок… О нас с Зеньком и Юрой забыли, гады! Мы тут едва ли не с самого основания работаем. Нас практически мебелью считают. М-да…

— Дальше началась перестрелка?

— Какая перестрелка? — подрагивающие плечи охранника опустились. — Расстрел! Едва только все вышли из здания, как началась стрельба. Уж откуда они автоматы взяли… А за стеной так вообще пекло разверзлось. Всюду мины, взрывы, огнем залито. Прямо как на Курской дуге. Мы в окно увидели, что Петька с двумя охранниками — Захаром и этим… забыл, как звали… людей убивают. Юра бросился на выручку. Молодой, горячий. Не чета старикам. Но его не увидели… А мы с Зеньком запаниковали. Старые уже. Куда нам воевать? За телефон — не работает. Эта диавольская машинка — мобильник — молчит. Осталось отступить. У Зенька хоть трофейный ножик, на Второй захваченный, остался. А я, как назло, безоружный. Даже берданка дома…

— Вы же охрана, — удивился Роман. — Вам что, оружия не положено?

— Нам с Зеньком давно кроме зарплаты и пенсии ничего не дают. Старые мы. Из жалости Дмитрий Иванович нас на вольные хлеба не отправил, когда пора пришла. Куда нам? Квартиры есть, а семей-то нету. У Зенька сын как разбился в восьмидесятых, так никого и не было. А я не женился никогда. Потому как умный.

— Запомню на будущее, — улыбнулся Ветров.

— Запомни-запомни, — поддакнул старик. Приосанился: — Полный кавалер орденов Славы Иван Петрович Сохан дурного не посоветует. Не женись до тех пор, пока не влюбишься. Влюбишься — все равно не женись. Девушку замуж веди только в том случае, когда она тебе через два года не надоела. Ну, или после войны дождалась…