Ничего

Здесь к разговору подключилась продавщица Лялечка. И с каждой секундой разговора лицо служанки темнело, в глазах артачились холодные огоньки; казалось, что ей не терпелось разматрёнить ругательно всё вокруг, но она понимала, что так просто от выявленной глобальной проблемы не отделаешься.

– Шоб выйти за богатого, одного сосальника маловато будет. – сказала продавщица. – Надо, шоб ты сама была маленько богатой или известной.

– Быть известной не помешает. – согласилась падчерица. – Но если всем известно, как я исправно отсасываю, то разве это не приманка для богатого?

– Богатый потому и привередливый, шо таких сосальщиц найдёт себе сколько хочет. Объявления об эскорт-услугах на каждом заборе висят. А ты этакой известностью себе репутацию испортишь. И не будет у тебя в мужьях ни богатого, ни нормального. Даже если у этого нормального, как ты говоришь, отсасывать нечего, он может быть человеком хорошим. А хороший человек на блядях не женится. Бляди – они как бахилы в поликлиниках: один раз одел и выбросил.

– И что же делать?

– А вот я тебя научу. – перешла на заговорщицкий тон продавщица Лялечка. – Можно ведь и не быть богатой, а казаться. На одежонку хорошую денег не пожалеть, на туфельки там и бижутерию. Прежде чем получить – надо вложиться. Выучи несколько фраз из учебника по экономике, запомни какую-нибудь хрень про индекс Dow Jones. Делай вид, шо ты вроде как следишь за фьючерсами на нефтяных биржах. Сядь за столик в ресторане, шоб ножки из-под короткой юбочки выглядывали, бокал вина потягивай себе потихоньку да глазками особо не постреливай. Соблюдай покладистую строгость. Тут-то богатый хлыщ и клюнет на тебя. Поскольку у него одновременно хуй встанет и мысль придёт, шо ты не только на отсасывание мастерица, но и в биржевых котировках крепко шаришь. Явно не блядь. Хотя и с проблядью.

– Точно. – догадливо воскликнула падчерица. – Вот именно, что когда с проблядью, то мужикам это очень нравится. Я бы и сама на такую киску клюнула и в жёны взяла. Чтоб иметь партнёра и в постели, и в бизнесе.

– Я этих богатых мужиков хорошо знаю. – ухмыльнулась прожжённой миллионершей продавщица Лялечка. – Их развести, как лохов, проще простого.

Девицы подмигнули друг дружке и непроизвольно облизнулись.

– Так вот ты какое – падение нравов! – с тягостно-завораживающим возбуждением вдруг произнесла служанка. – Какие же вы девки бесстыжие и гадкие.

– Сама ты гадкая. – возмутилась продавщица. – Топай давай отсюда. Ишь ругаться вздумала.

– Наверняка объявления об услугах на заборах развешивает, а представляется нам тут целочкой. – расхохоталась падчерица Игривого Кукиша.

– Иди у своего старикана-профессора отсасывай. Поучи нас жизни-то!.. – добавила продавщица.

Рассудив, что «одно дело – остерегаться дело делать, а другое дело – дело-таки делать», служанка выскочила из магазина, собрала на улице всех соседей, кто только откликнулся, и огласила, страшно раздувая ноздри своего тонкого шустрого носа, что поскольку падение нравов на нашей улице достигло неимоверных размеров, то она его пресечёт категорически. И прямо сейчас.

– Есть у меня одна такая штука. – сказала служанка, деятельно грозя пальцем. – Которой я напропалую шандарахну. Приступайте-ка к молитвам.

Служанка ворвалась в дом профессора Крысюка, решительно отбросила прочь бумажку с невразумительной калякой и одним резким ударом нажала на БЫСТРЕНЬКО ДАВИМУЮ КНОПКУ.       Изобретённое профессором Крысюком устройство вымолвило сентиментально-мерклое хрусть, слизко выпустило непонятного значения струйку дыма и соприкоснулось с бренностью бытия. Короче говоря, сдохло!!

«Детекторы, надо полагать, неисправны!» – разочаровано исследовала прибор служанка и ушла на кухню грызть сухарики. Через пять минут, когда струхнувшие соседи повылезали из своих гаражей, ожидая окунуться в бездну, то обнаружили мир по-прежнему тёплым и лебедистым. Солнышко застенчиво-лениво лучилось, травушка стелилась изумрудно-мягким ковром, а профессорская служанка мило грызла сухарики на скамеечке у крыльца в дом. Обозлённые соседи решили, что «дальше этак продолжаться не может» и линчевали ополоумевшую служанку.

глава третья, в которой повествование обретает своего истинного героя

I

Наступившим утром никто не привёз с фермы бутылок с молоком в замок Недосягаемых Умыслов. Мистер Жжуть, раздосадованный тем, что не выпил положенную порцию любимого напитка, чувствовал себя, словно не в своей тарелке. Помыслы были далеки от сосредоточенного чтения Пыльных Книг, фантазии проносились кривенькой пунктирной мимолётностью из одного мозгового полушария в другое. Особо красноречивым бурчанием сыпались проклятия в адрес ленивого кролика Слона, которого непременно следовало уволить с должности прямо сейчас. А потом зажарить и съесть.