Ничего для себя. Повесть о Луизе Мишель

— Дорогие братья! На предстоящих всеобщих выборах вы вольны выдвинуть любые имена. Но сейчас, в минуту нависшей над страной угрозы, разрешите напомнить, что названные мной члены правительства уже облечены вашим доверием как депутаты Парижа.

— Тогда введите в правительство Рошфора. Он — депутат! Он был бы избран, если бы его не упрятали в тюрьму.

— Рошфора! Рошфора!

И Жюль Фавр склонил седую голову, выражая согласие. Затем отыскал взглядом Рошфора, подозвал и, обняв за плечи, опять обратился к народу:

— Итак, вашей волею, граждане Парижа, Правительство национальной обороны создано и приступает к решению неотложных задач сопротивления врагу. И заверяю вас, дорогие братья, что ни один прусский сапог не ступит на святые камни Парижа!

Громоподобным криком тысяч и тысяч голосов покрыла площадь последние слова! Луиза кричала вместе со всеми, ее романтическая душа как бы парила на крыльях. Все представлялось безоблачным и прекрасным.

Но вечером, когда они с Мари забежали перекусить в «Спящего кота», оказавшийся там Теофиль остудил их патриотический пыл. Он одиноко сидел за угловым столиком и что-то писал, по обыкновению отгородившись от любопытных взоров цветочным горшком. Обрадовавшись приходу сестры и Луизы, отодвинул в сторону исписанные листки и, глотая полуостывший кофе, сообщил:

— Вернулся из изгнания Бланки, наш Старик! Будем издавать газету «Отечество в опасности», вот пишу для первого номера. Старик тоже считает, что перед лицом внешнего врага все должны объединиться и всемерно помогать правительству.

— Чем же вы недовольны, Теофиль? — спросила Луиза, почувствовав в его тоне сомнение. — Уж если «вечный узник» думает так…

Ферре не дал ей договорить:

— Э, не в Старике дело, мадемуазель Луиза! В нем я ни на секунду не могу усомниться! — Он сердито глянул на Мари. — Да не вертись ты, сестра! Сейчас твой ненаглядный явится. — И снова повернулся к Луизе: — Только что я говорил с Рошфором. Ему, как и мне и многим другим, весьма не нравится, что во главе правительства оказался генерал Трошю, который некогда клялся умереть на ступенях Тюильри, защищая династию! Может ли Республика вверять такому субъекту оборону страны? Конечно, кто-то из военных должен входить в состав правительства, но не такие же…

Ферре на секунду задумался.

— И еще… Сегодня получена телеграмма от Джузеппе Гарибальди. Он предлагает Франции свою шпагу и шпаги двух своих сыновей! Весь мир знает и чтит его как честнейшего человека и отважнейшего полководца.

— Но ведь это прекрасно! — обрадовалась Луиза. — Именно такие, как Гарибальди, нужны сейчас Франции!

Ферре иронически улыбнулся:

— Согласен, Луиза! Но послушайте, что произошло!

Когда Рошфор огласил телеграмму Гарибальди, Трошю поднялся на дыбы. «Мы не нуждаемся в иностранцах для обороны Франции!» А когда Рошфор продолжал настаивать, Трошю заявил: «Если доверие вам внушает чужестранец, а не я, француз, мне остается вручить вам мою отставку!..» И представьте, большинство поддержало его. Каково? — Ферре опять помолчал. — Или, скажем, такой факт. Ставший членом Правительства национальной обороны Эмануэль Араго ни с того ни с сего вручает красно-синий шарф своему дядюшке: «Ты мэр Парижа, Этьен!» А тот известный пройдоха назначает мэрами во всех двадцати округах своих. Правда, это ему не везде удается. Но разве сие не наводит на грустные размышления? А? Нет, пройдет немало времени, пока Республика наведет порядок и освободится от проходимцев.

Луиза смотрела с недоумением.

— Но ведь мэр — должность выборная! Нужно провести муниципальные выборы!

— Конечно! Но прежние мэры смещены, а захватившие власть депутаты приложат все силы, чтобы отдалить и всеобщие и муниципальные выборы. Им не захочется выпускать власть, пока не набьют карманы! Ой, Луиза, Луиза, до чего же вы еще наивны — большой и добрый ребенок! Вы всех судите по себе.

— А разве и вы не такой, Тео?

Он глянул на нее с пристальным вниманием.

— О, вы не знаете меня, Луиза! Если я когда-нибудь буду поставлен Республикой к власти, я буду беспощаден ко всякой мерзости и подлости, какой бы личиной они ни прикрывались.

— А я убеждена, Тео: вы-то и станете одним из вождей Республики! — твердо сказала Луиза. — В вас есть все, что необходимо: отвага, честность, ум, принципиальность!

— Вы слишком добры ко мне, мадемуазель! — засмеялся Ферре. — Но надеюсь, вы не думаете, что я совершенно лишен недостатков?

— Ой, нет, Тео. Я знаю один.

— Какой же, если не секрет? Луиза ответила не сразу.

— Вы, Тео, не замечаете тех, кто вас любит…

Это прозвучало как признание, и Луиза почувствовала, что краснеет. Но на ее счастье, в эту минуту Мари вскочила с радостным криком:

— О-ля-ля, Рауль! Мы здесь! Сюда! Сюда!