Читаем Ничего для себя. Повесть о Луизе Мишель полностью

Луиза подбежала к лейтенанту, командовавшему операцией.

— Это подло, лейтенант! Вы не имеете права! Пушки необходимы для обороны Парижа!

— Отойдите, мадам! — сухо приказал лейтенант. — Или я отдам приказ стрелять!

— В женщин?! В детей?! Солдаты не станут стрелять, не подчинятся вам! Вы подлец, лейтенант! Вы служите изменникам!

— Батальон! — разъяренно рявкнул лейтенант. — Но мятежникам! Огонь!

— Стреляйте в меня! — кричала седая женщина, раздирая на тощей груди кофточку. — Стреляйте в своих матерей, изверги! Ну! Что же вы медлите? Убийцы!

— Батальон, огонь! — повторял взбешенный неповиновением лейтенант.

Луиза вскинула ружье прикладом вверх.

— Солдаты Франции! Неужели у вас поднимется рука на беззащитных женщин?! Изменники сдают город бошам, а вы служите им! Где ваша совесть, где честь, солдаты?!

Выхватив из кобуры пистолет, лейтенант ткнул им в плечо ближайшего солдата-бородача.

— Ты слышал приказ?!

Бородатый отступил на шаг и вскинул над головой шаспо.

— Отойди, сынок! Или я размозжу тебе голову! Мы не палачи — расстреливать беззащитных!

Один за другим солдаты поднимали над головой ружья прикладами вверх.

— Мы не убийцы!

Побледневший лейтенант обессиленно опустился на лафет пушки.

— Генерал!

Оглянувшись, Луиза увидела группу военных, рысью приближавшихся к артиллерийскому парку, впереди скакал генерал. Элегантный, с отличной выправкой, с лихо закрученными усами, он был красен от ярости. С силой нахлестывая плеткой жеребца, он врезался в толпу.

— Почему не выполняете приказ?! — набросился он на лейтенанта. — Под трибунал!

Лейтенант не ответил, только оглядел солдат, державших ружья прикладами вверх, женщин, вцепившихся в постромки орудий. Генерал проследил за его взглядом, и губы его свела судорога.

— Увезти пушки! — крикнул он. — Огонь по тем, кто окажет сопротивление!

Но бородатый схватил под уздцы коня генерала.

— Хватит, господин Клод Мартен Леконт! Накомандовались! Мало издевались над нами в казармах и походах?! Мало расстреливали нас в сорок восьмом и пятьдесят втором?! Кончилось ваше время, генерал! Долой с коня!

И ружья, только что поднятые прикладами вверх, повернулись штыками к Леконту и его свите. Генерала стащили на землю…

Вернувшись домой, Луиза записала в своем дневнике:

«Леконта схватили, когда он приказал стрелять в толпу. Генерала повели в Шато-Руж, главный штаб Монмартра, на улице Розье. Туда же отправили и Клемапа Тома, — этот негодяй, переодевшись в штатское, чертил в записной книжке план расположения монмартрских баррикад. В штабе Леконта заставили подписать приказ об эвакуации войск с холма. А когда генералов вывели из Шато-Руж, на них набросились ожесточенные муштрой и службой солдаты. Гарабальдийский капитан Герпен-Локруа и члены комитета, рискуя жизнью, пытались защитить Леконта и Тома от солдатского самосуда. Но волны гнева были слишком сильны, ружья, казалось, стреляли сами. Клеман Тома и Клод Леконт расстреляны собственными солдатами около четырех часов утра на улице Розье…

Монмартр окончательно пробудился, барабаны били тревогу. В наступавшем свете дня раздавались звуки набата. Мы шли, зная, что нас ждет готовая к бою армия, но шли с мыслью умереть за свободу, если не удастся увлечь за собой солдат Винуа. Если мы умрем, весь Париж встанет. Холм был окутан розовым светом, прекрасной зарей освобождения…»

Такие же события разыгрывались в те часы на высотах Бельвиля и Бютт-Шомона, там народ тоже не позволил солдатам Фарона увезти пушки. Слух о провокации Тьера и Винуа несся по Парижу, поднимая его на дыбы, и уже в середине дня Тьер вынужден был бежать в Версаль. Туда же отведены правительственные войска. Так, в один день почти бескровно победила революция — убито и ранено не более тридцати человек. Арестованные с Леконтом штабные офицеры приказом Ферре и Жаклара освобождены, — будущие коммунары не желали пятнать себя пролитой без суда кровью.

Врезалось в память Луизы выступление Теофиля. Взобравшись на лафет орудия, потрясая над головой шляпой, он призывал:

— На Версаль! На Версаль, товарищи!

О, если бы послушались его призыва, Коммуна, вероятно, не погибла бы так быстро! Но ослепленные легкой победой люди не понимали опасности, которой им вскоре будет угрожать Версаль, да и сама Луиза тоже не все тогда понимала. И даже воззвание Тьера, украдкой расклеенное по Парижу ночью, вызвало у нее лишь ироническую усмешку.

«Правительство Республики не может иметь иной цели, как благо Республики. — Взывал Тьер к населению. — Правительство желало и желает покончить с мятежным комитетом, члены которого, почти неизвестные населению люди, проповедуют коммунистические доктрины. Они способны отдать на разграбление Париж и похоронить Францию».

С омерзением и гневом сдирали генеральские прокламации со стен рабочие и студенты, узнавшие истинную цену словам и обещаниям «правительства национальной измены»!

Тот день запомнился Луизе, словно счастливый, солнечный сон, без единого темного пятнышка. С какой радостной вестью явилась она в госпиталь и как там ликовали! Анри Фонэ ощупью нашел ее руку и поцеловал.

Перейти на страницу:

Все книги серии Пламенные революционеры

Последний день жизни. Повесть об Эжене Варлене
Последний день жизни. Повесть об Эжене Варлене

Перу Арсения Рутько принадлежат книги, посвященные революционерам и революционной борьбе. Это — «Пленительная звезда», «И жизнью и смертью», «Детство на Волге», «У зеленой колыбели», «Оплачена многаю кровью…» Тешам современности посвящены его романы «Бессмертная земля», «Есть море синее», «Сквозь сердце», «Светлый плен».Наталья Туманова — историк по образованию, журналист и прозаик. Ее книги адресованы детям и юношеству: «Не отдавайте им друзей», «Родимое пятно», «Счастливого льда, девочки», «Давно в Цагвери». В 1981 году в серии «Пламенные революционеры» вышла пх совместная книга «Ничего для себя» о Луизе Мишель.Повесть «Последний день жизни» рассказывает об Эжене Варлене, французском рабочем переплетчике, деятеле Парижской Коммуны.

Арсений Иванович Рутько , Наталья Львовна Туманова

Историческая проза

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное