Ничего хорошего

— Все, — прервал его Чэпмен. — Хватит. Вы сами хотели, чтобы Доген осталась, или делали все возможное, чтобы выпереть ее из больницы?

— Это же было бы не только мое решение, детектив Чэпмен. Я хочу сказать, в такой ситуации все решает президент «Минуита», а он действует отдельно от...

Его попытки откреститься от решения профессиональной судьбы Джеммы Доген лучше всяких слов говорили о том, какой «поддержкой» она пользовалась внутри больницы.

— Врачи из других больниц восприняли бы это с недоумением, так?

— Прекращение контракта Джеммы с нашей больницей?

— Ее увольнение? Пинок под зад? Вы же собирались ее вышвырнуть?

— Ну... я бы не стал употреблять такие резкие слова, детектив. Думаю, некоторые ее коллеги надеялись, что она предпочтет уйти сама. Вернуться в Лондон, ведь она часто говорила об этой возможности. А вы говорите так, будто у нас плелись какие-то черные заговоры. Она была бойцом, наша Джемма, но при этом бесценным сотрудником больницы. Для нас это невосполнимая утрата.

Чэпмену надоело, что из-за этого типа мы зря теряем время.

— Тогда, думаю, вы не станете возражать, чтобы большое жюри просмотрело некоторые ваши архивные записи? Алекс, не хочешь показать мистеру Дитриху некоторые повестки из тех, что ты принесла с собой?

— Да, разумеется. — Я открыла папку и достала длинные белые листки — «повестки о явке в суд для представления имеющихся у лица письменных доказательств» — по моей просьбе Лора подготовила их с утра.

— Мы бы хотели получить у вас все бумаги по студентам с программы подготовки нейрохирургов, мистер Дитрих. Я так понимаю, их не очень много — восемь-десять человек. Мы бы хотели посмотреть на их заявления, на копии их дипломов...

Теперь Дитрих приглаживал волосы уже двумя руками. Он нахмурился и даже начал заикаться:

— Я... я... э-э-э... я не понимаю, я... что вы хотите здесь найти? В этих бумагах ничего нет...

— А вот эта повестка касается записей по персоналу и остальным работникам факультета, — перебила его я. — Как видите, запрос относится ко всей документации, дипломам, информации о зарплате, жалобам и любой переписке с администрацией относительно Джеммы Доген. Там еще много всего, это только основные пункты.

Дитрих нервно просмотрел бумаги, которые я передала ему.

— Я должен показать это нашим юристам. Большая часть запрашиваемой информации конфиденциальна, и я не могу...

— Думаю, ваши юристы захотят поговорить со мной, мистер Дитрих, но уверяю вас, запрашиваемая информация не подпадает под раздел «врачебная тайна». Мы не требуем информации о пациентах. Это касается только персонала, и я уверена, ваши адвокаты скажут, что чем раньше вы передадите нам эти материалы, тем раньше мы от вас отстанем. — Мне и самой меньше всего хотелось лишний раз видеть липкие волосы Билла Дитриха.

У него на лбу выступил пот. Чэпмен подождал, пока выветрятся профессиональные термины, и перешел в атаку на личную жизнь.

Он обошел стол, встал за спиной у Билла Дитриха и одной рукой оперся на высокую спинку его стула, нависнув над заведующим.

— Я знаю, это была ужасная трагедия для многих сотрудников больницы, но мне прекрасно известно, мистер Дитрих, что для вас это был еще более жестокий удар.

Дитрих поднял голову и посмотрел на Чэпмена. Повестки в его руке задрожали.

— Мы в курсе ваших отношений с Доген, доктор Дитрих. У нас есть к вам несколько вопросов и на эту тему.

Дитрих быстро мотнул головой, чтобы проверить, плотно ли закрыта дверь.

— Послушайте, не знаю, кто вам сказал о нас, но мы с Джеммой расстались много месяцев назад, не меньше полугода назад. В наших отношениях не было ничего, что имело бы отношение к этой ужасной истории, абсолютно ничего.

У него даже лицо порозовело, голос почти сорвался на крик.

Мерсер неспешно, но твердо просунул ногу в приоткрытую Чэпменом щель в бронированном бункере Дитриха, задав следующий вопрос:

— Расскажите нам, что за отношения у вас были шесть месяцев назад и какими они стали в последнее время?

Дитрих выглядел, как загнанный зверь, окруженный тремя охотниками. Заведующий не мог уйти и объяснять потом всем в больнице, что разговор пришлось прервать, поскольку он отказался отвечать на вопросы о своей личной жизни.

— Все очень просто. Год назад, возможно, четырнадцать месяцев назад, мы проводили очень много времени вместе, работая над одним проектом для колледжа. Планировали форум для Всемирной организации здравоохранения, обсуждали вопросы, связанные с травмами мозга. Джемма была в этом великолепна, неподражаема. Думаю, вам достаточно будет узнать, что у нас случился роман. Однажды мы ушли отсюда вместе, я проводил ее домой, и она пригласила меня выпить. Вам нужны подробности, мистер Уоллес, или вы сами догадаетесь, что было потом?

Мерсер задал ему еще несколько стандартных вопросов: как часто они виделись? где проводили время вместе? и как закончился их роман?