Ничего, кроме магии

Кравчук не ответил ничего. Патологического садиста Вспжу он панически боялся.

– Не думай, что я буду тебе потакать – помогать – давать поблажку, – пророкотал Вспжу. – Ты займешься работой, которая тебе по силам – разуму – умению – возможностям.

Владимир Петрович продолжал молчать.

– Руку тебе пришлось повредить – испортить – привести в нерабочее состояние, – продолжал Вспжу. – Значит, будешь пока делать самое простое – работать выборщиком – собирателем – находящим. Гном – карлик мелким кайлом – киркой – молотом машет, куски породы отбивает, а ты золото ищешь и в суму – мешок складываешь – собираешь – запихиваешь. Больше найдешь – меньше плеток – зуботычин – наказания получите. Мало найдешь – и руководители, и другие рабы тебе покажут, где раки зимуют – кузькину мать.

Вспжу кинул Кравчуку прочный пластиковый мешок, в который тот должен был собирать золотые слитки и песок.

– Наполняешь – набираешь – складываешь – ссыпаешь в ящик – коробку, – объяснил он. – Не ленись – работай – трудись.

– Зачем же вы золото добываете в руднике, если его можно с помощью Машины получать? – спросил Кравчук.

– Не твоего ума дело, – ответил Вспжу. – Так дешевле – проще – легче обходится. Машину строим – значит надо – необходимо – полезно. Ты радуйся, что живой еще. Что на рудник попал, а не в душегубку – пыточную. Здесь приятнее – лучше – здоровее.

Кравчук взял мешок, положил его на землю и принялся рыться здоровой рукой в породе. Время от времени он натыкался на небольшие золотые крупинки, которые складывал в мешок. Часто попадались и приличных размеров слитки. Жила, видимо, была очень богатой.

Рядом с Кравчуком работало рыжее существо с красноватой кожей и острыми ушами. Возможно, кто-то, порывшись в памяти и вспомнив древние сказания, дал бы ему другое имя, но для Кравчука оно было просто ушастым мутантом – одним из многих Они выгребали из горной породы кусочки золота, следуя за двумя коренастыми бородатыми крепышами, усердно махавшими кирками. Камни так и летели во все стороны.

Длинные темные субъекты с лысыми головами, нависая над рыжим и Кравчуком, ставили крепь. Они не слишком церемонились, толкая выбиравших золото. А рыжий, бывало, вырывал крупные золотые кусочки из рук Кравчука и злобно на него шипел. Разговаривать он, наверное, не умел. Атмосфера на руднике была мрачная. Хуже, чем в тюрьме. Там Кравчук, по крайней мере, был в авторитете. Здесь же его держали неизвестно за кого.

Владимир Петрович попробовал оттолкнуть рыжего мутанта, когда тот вырывал очередной кусок золота из его рук. Но мелкий тут же зашипел и вцепился в больную руку Кравчука. Человек охнул и перестал сопротивляться, а рыжий еще и пнул его пару раз под ребра.

В конце смены Вспжу, который вернулся в забой лично проконтролировать работы, взвесил золото, собранное рыжим и Кравчуком. День, видимо, был удачным, но у человека золота оказалось чуть ли не вполовину меньше, чем у рыжего.

– Орки хорошо работал, Петрович – плохо, – констатировал Вспжу. – Петрович получит палок – будет наказан.

Тяжеловесы, долбившие породу, тут же схватили человека и резиновой дубинкой, которую любезно передал им помощник Вспжу, маленький охранник-виг, несколько раз ударили по спине. Терпимо, но болезненно.

«Что же тут за твари такие живут?» – тоскливо спросил себя Кравчук. Его обидело даже не то, что его избили. Били «свои», члены одной бригады, такие же рабы, как и он. Если бы охранник, виг – совсем другое дело. И рыжий – мразь. Если бы не таскал он лучшие самородки, было бы у них золота поровну.

– Отдых – сон – свободное время до звонка, – сообщил Вспжу. Повернулся и ушел. Никакой охраны в забое вроде бы не осталось. Правда, рабы, наверное, и сами приглядывали друг за другом.

Разговаривать ни с «быками», как окрестил долбильщиков породы Кравчук, ни с рыжим, ни с длинными не хотелось. Вроде бы никто за ним не следил. Кравчук решил обследовать территорию шахты, прилегающую к их забою.

Никто человека не удерживал. Спотыкаясь, чувствуя боль в руке и в спине, Кравчук побрел по темным коридорам, освещаемым редкими тусклыми фонарями. Ко всему прочему его мучил сильный голод – с тех пор, как похлебал варева из котелка убитого вига, крошки во рту не было. Одна радость – вода в руднике имелась в избытке. Она текла по стенам тонкими грязными и теплыми ручейками. Еще во время работы Кравчук приладился один такой ручеек лизать. Сейчас он подошел к стене, по которой бежал настоящий поток чистой воды, и приник к нему губами. Стена около потока была подернута легким слоем белесой плесени, но начинающего рудокопа грязь не смутила.