Ничего, кроме правды

Пользуясь футбольной терминологией, можно сказать, что израильским левым была показана красная карточка. Поверив заверениям Шарона, что, опираясь на сильную фракцию «Никуда», он будет проводить бескомпромиссную и решительную внешнюю политику (чего стоило одно его утверждение, что поселок Нецарим в секторе Газы ему так же дорог, как и Тель-Авив), а в политике внутренней проведет долгожданные реформы, избиратель делегировал в парламент сорок депутатов от «Никуда». Впервые за долгие годы появилась возможность сформирования правительства национального лагеря, которое сможет, наконец, распутать клубок невообразимо сложных проблем израильского общества.

Правительство, имевшееся у Израиля с марта 2003 по июнь 2004 года, было самым эффективным в его истории. Его достижения за год впечатляют: преодолен экономический кризис, разработаны и начали осуществляться грандиозные планы в области инфраструктуры, в особенности, транспортной (о чем я говорю с особенной гордостью), начала проводиться долгожданная реформа в сфере просвещения. Но еще больше этому правительству предстояло сделать. На повестке дня стояли реформы в сфере отношений религии и государства, систем соцобеспечения и судопроизводства, принятие конституции, наведение порядка в правоохранительных органах, десятки проектов, связанных с укреплением обороноспособности страны и, главное, выработка консенсуса в обществе, раздираемом страшными противоречиями. И эта работа, была принесена в жертву безумному плану, метко прозванному одним русскоязычным журналистом «планом отключки»[1].

Строить гипотезы о том, почему Шарон и его ближайшее окружение, без всякой необходимости, сначала выдвинули, а потом без оглядки бросились реализовывать этот план, я предоставляю любителям парапсихологии, изучающим научно не объяснимые способности человека. Я же политик, и сфера моей деятельности — не гипотезы, а трезвая оценка фактов. А факты таковы. Премьер-министр Израиля, баллотировавшийся и избранный от партии «Ликуд, пренебрегая явным волеизъявлением своих избирателей и товарищей по партии, в спешном порядке реализует план, перечеркнувший все достижения и надежды, связанные с возглавлявмым им правительством. Мало того. Вынесение плана «отключки» на повестку дня снова вызвало к жизни призрак веры в торжество «мирного процесса», то есть, опять лишило народ достояния, выстраданного огромной ценой: чувства национального достоинства и готовности стиснув зубы противостоять врагу. Не случайно новоявленные поклонники Шарона из партии «Шинуй», как только этот план появился на свет, спешно позабыли о главной цели существования своей партии (борьба с «религиозным засильем») и бросились изо всех сил расшатывать правительственную коалицию, осмелившуюся без восторга встретить эту «мирную инициативу».

Вынужден разочаровать тех, кто в очередной раз поверил сладкоголосым песням о мире и благодати, которые, якобы, сулит нам насильственный трансфер соотечественников и бегство из сектора Газы. Реализация этого плана не несет ни мира, ни благодати. Наоборот.

Террористы из всяческих «джихадов» и «батальонов Аль-Аксы» открыто заявляют, что план Шарона — прямое следствие их «героической борьбы» последних лет. То есть, народ Израиля выстоял в войне на истощение ценой огромных жертв и усилий. И под занавес этого раунда противостояния, выигранного нами «за явным преимуществом», мы, ни с того, ни с сего, подписываем акт о безоговорочной капитуляции, признаем полную победу врага и, поджав хвост, бежим с поля боя, оставляя врагу богатые трофеи. Четыре года назад мы проделали это в Ливане. Расплатой были четыре года «интифады Аль-Акса», сотни убитых, тысячи раненых, тяжелейший экономический и социальный кризис. Наступив на эти же грабли снова, мы, согласно закону, лаконично сформулированному Черчиллем, получаем еще более болезненную рану.

События в нашем регионе развиваются бурно. В частности, уход с политической арены Арафата породил в части израильского общества новый всплеск иллюзий. Это событие стоит того, чтобы остановиться на нем чуточку подробнее, тем более что недоброй памяти имя Арафата упоминается в моей книге чаще, чем хотелось бы.