Ничего, кроме правды

В демократическом обществе вопросы войны и мира необходимо решать неоспоримым большинством. Недопустимо идти на войну или заключать мирный пакт, заручившись поддержкой иллюзорного, мизерного большинства. Примером тому служит история с Норвежскими соглашениями, особенно, т. н. договор «Осло-2», ратифицированный Кнессетом большинством в один, да и то откровенно подкупленный, голос. Как мы помним, у Рабина не было шансов сколотить в поддержку этого договора коалицию в 61 голос в Кнессете, и тогда он переманил двоих депутатов правоориентированной партии «Цомет», подкупив их персональными машинами. Израильтяне прозвали эту нечистоплотную историю «Алекс-мицубиси» — именно такой была цена «покупки» канувшего в политическое небытие экс-депутата Алекса Гольдфарба. Кстати, другой участник этой сделки, заполучивший в ее рамках (ненадолго) «вольво» министра, ныне обвиняется в контрабанде наркотиков. Вот такие деятели определили историю нашей страны и несли нам «благую весть о вечном мире». Сказанное верно и в отношении войны в Ливане. Начало антитеррористической операции «Мир Галилее» было поддержано огромным большинством израильского общества, но когда война затянулась и выяснилось, что ее цели отличались от изначально декларированных, общество раскололось, а акции протеста против этой войны стали носить все более массовый характер.

А вот мирные договоры с Египтом и с Иорданией были поддержаны огромным большинством населения страны и, соответственно, депутатов Кнессета. Они и по сей день, что бы там ни было, пользуются широчайшей общественной поддержкой.

Устойчивые договоры, усиливающие, а не ослабляющие страну и ее народ, должны пользоваться массовой общественной поддержкой, заключаться на основе широчайшего консенсуса, иначе они не принесут ничего, кроме вреда. Лучше не предпринимать ничего, нежели идти на авантюры, заведомо обрекая народ на еще более глубокий раскол.

Пороки внешней политики

Год за годом статус израильского МИДа претерпевает заметную девальвацию. Нам пытаются внушить, что это — естественный процесс, следствие ускоряющегося технического прогресса — мол, главы государств, благодаря современным средствам коммуникаций, стали чаще общаться напрямую, определяя и согласовывая внешнюю политику своих стран. Это, соответственно, вне всякой связи с внутриполитической конъюнктурой и государственным устройством той или иной страны, приводит к утрате самостоятельности и значимости ведомств, отвечавших прежде за формирование и проведение в жизнь внешней политики. И уж если такое происходит во всем мире, то, дескать, Израилю негоже плестись в этом вопросе «позади планеты всей».

Неправда. В большинстве развитых стран МИД является могучей и влиятельнейшей структурой, отстаивающей собственную точку зрения, отвечающую традиционным национальным интересам и направлениям внешней политики данного государства. Эти традиционные векторы внешней политики не меняются каждые четыре-пять лет вместе с правительствами и президентами. Профессиональные дипломаты, как правило, не поддакивают каждому капризу вновь избранных глав государства.

State Department, Foreign Office, ведомство на Quay d'Orsay¹ являют собой классические примеры мощных и, в значительной степени, самостоятельных ведомств внешних сношений, чьи мнения зачастую не совпадают с мнениями глав их государств или парламентского большинства, о чем они не стесняются заявлять открыто, отстаивая свое понимание традиционных национальных интересов.

Разумеется, профессиональные дипломаты не вправе навязывать свое мнение тем, кому народ вверил управление государством, да они, как правило, и не пытаются делать это. Но очень важно предоставлять им возможность без оглядки на внутриполитическую конъюнктуру выносить на повестку дня правительств и общественной полемики вопросы, которые кажутся им существенными для проведения в жизнь традиционной внешней политики страны. Главы государств и политическое руководство страны не обязаны принимать их мнение, но они обязаны выслушать его и всерьез обсудить. В Израиле в последние годы это не происходит в силу того, что, как уже сказано выше, статус нашего МИДа практически полностью девальвирован. Это ведомство, знававшее славные дни при таких ярких министрах-дипломатах как Моше Шарет, Аба Эвен,