Ничего не бойся

– Подумайте еще вот над чем: десять лет назад ученые пытались исследовать болевой порог профессиональных спортсменов. Подопытными были люди, которые каждый день выдерживали запредельные физические нагрузки на свой организм. Главным результатом исследования стал тот факт, что испытуемые спортсмены имели более высокий болевой порог, чем простые смертные, отсюда и более широкие возможности для подготовки тела к нагрузкам. К громадному удивлению исследователей, подтвердилось и обратное. Большинство атлетов очень чутко относятся к своей боли, в то же время у них более активная центральная нервная система, чем у остальных. Как утверждают сами спортсмены, именно четкое осознание болевого порога помогло им достичь нужных результатов. Возможности нашего организма не ограничиваются физическими пределами, важно взаимодействие разума и тела. Это не победа разума над материей, а связь между одним и другим, результат которой – улучшение всех показателей. Разве смысл не очевиден?

Ди-Ди нахмурилась:

– Пожалуй.

– К чему я все это говорю: не игнорируйте свою боль. Попытайтесь ее принять, начните работать над своим организмом, подтяните его до нужного уровня. Зачем давать боли имя… Для того чтобы было проще с ней общаться, фокусироваться на ней. Если вы чувствуете себя глупо, обращаясь к Мелвину, не делайте этого. Можно говорить просто «боль» или вообще ничего не говорить. Попробуйте выяснить свой болевой порог, а затем сделайте необходимые упражнения. А сделать вам нужно, насколько я помню, пятнадцать «маятников». – Я указала на свободное пространство перед столом. – Прошу. Чувствуйте себя как дома.

Ди-Ди снова поджала губы. В какой-то момент мне показалось, что она откажется. Все-таки она не преувеличивала, я лично видела, как тошнит пациентов после сеансов физиотерапии. Ей нужно не просто пошевелить поврежденной рукой, нужно воздействовать на каждую нервную клетку. Отрывной перелом – один из самых болезненных. По крайней мере, так мне говорили.

Детектив Уоррен подвинулась на самый краешек стула. Наклонилась вперед, свесила руку вниз. Физиотерапевты в шутку называют это слоновьим хоботом. Даже столь простое движение подняло в пациентке волну боли. Она резко вдохнула, затем выдохнула. Над верхней губой уже выступил пот.

– Что вы чувствуете? – спросила я.

– Так вот как вы развлекаетесь? – грубо отозвалась она. – Сами боль не чувствуете, так решили подпитываться от других?

– Детектив, по шкале от одного до десяти, на сколько вы оцениваете свою боль?

– Четырнадцать!

– Кричите.

– Что?

– Вы меня слышали. До сих пор вы боролись с болью именно этим способом. Продолжайте. Можете наорать на меня. Назовите меня сукой, извращенкой, мразью. Только подумайте, с одной стороны я, человек, который никогда не чувствовал боли даже от пореза бумагой. А с другой стороны вы – человек, буквально утопающий в море физической агонии. Гнев, Ди-Ди, – вот ваше лучшее лекарство. Можете оторваться по полной, вряд ли вам удастся меня удивить.

И она закричала… Ругательства, перемежающиеся стонами, воплями, рыком… Я решила дать ей несколько минут. Пока Ди-Ди покачивала рукой из стороны в сторону, как приведенный в действие маятник, ее лоб весь покрылся испариной. В перерыве между ругательствами слышалось только тяжелое дыхание.

– Остановитесь, – сказала я.

– Что? – Пациентка даже не посмотрела на меня. Ее взгляд был сосредоточен в одной точке на ковре. От боли глаза практически остекленели.

– Оцените свою боль по шкале от одного до десяти.

– В смысле? Вы только что заставили меня сделать дюжину маятников. А я уже сделала пятнадцать! Или восемнадцать! А то и все двадцать! Что еще вам от меня нужно?

– Ругательства вам помогли?

– Какого черта? – она подняла глаза, ее лицо стало пепельно-серого цвета.

Я непреклонно продолжила:

– В течение нескольких последних минут вы облекали боль в конкретную форму и изливали весь свой гнев. Теперь вам лучше?

– Конечно нет! Мы с вами прекрасно знаем, что физиотерапия хуже предсмертных мук. Разумеется, мне не стало…

– Хватит.

Ди-Ди открыла было рот, словно собиралась возразить, но потом снова закрыла и молча уставилась на меня.

– А теперь я хочу, чтобы вы сделали несколько круговых движений рукой. Не так уж это и трудно, правда? Тридцать секунд по часовой стрелке, тридцать секунд – против часовой. Занимайте исходную позицию, и теперь, вместо того чтобы кричать, дышите одновременно со мной. На счет «семь» мы делаем вдох, задерживаем дыхание на три секунды, делаем выдох. Итак, начинайте.

Ди-Ди ругнулась и вытянула вперед левую руку.

– Не забывайте, детектив Уоррен, вы сами ко мне пришли. И у нас с вами еще сорок минут.

Пациентка продолжала с вызовом смотреть на меня, по ее лицу струился пот. Затем медленно, но верно по моей команде она сделала глубокий вдох.

– А теперь, – твердо сказала я, – повторяйте за мной: «Спасибо, Мелвин».

– Гребаный Мелвин!

– Спасибо, Мелвин, – продолжила я. – Мне больно, но я знаю, что ты просто выполняешь свою работу. Я слышу тебя, Мелвин, и ценю тот факт, что ты пытаешься помочь мне защитить плечо.