Ничего не бойся! Твой Белый

Вытирает слезы с лица. Совсем как малышка…

Меня отпускает, эмоционально я подлетаю на седьмое небо. И камень в груди становится чуть легче.

Да хер с ним, пусть думаю что хотят обо мне. Главное я сам знаю, и она знает, что это не из-за бабок.

Целую венку на запястье, прикусываю подушечку большого пальца, млея от того, что эта дурацкая стена рухнула.

- Кто там остыл, м? - кусая губами за грудь через ткань, ныряю руками под футболку. - Хочу тебя... Фаберже уже взрываются!

Стягиваю с нее верх...

- Как?.. - наивно распахивает глаза.

- Очень-очень сильно! - сглатываю, пряча нервную улыбку. - Но только ты сама, ладно, детка? А то у меня с тормозами хреново.

- Сама?.. - облизывает губы. - Мм... Так?

Втягивает мой указательный палец в рот, с вопросом хлопая ресницами.

- Оо... - начинает шуметь у меня в ушах от того, как резко отливает кровь вниз.

Мы делали так, да...

Палец машинально скользит глубже между пухлых губ.

С шипением стискиваю зубы, заставляя себя отрицательно качать головой. Но какого-то хрена качаю положительно.

- Так! Погоди... Я не соображаю ничего. Кому ты там писала, м?! - ревниво стреляю взглядом на ноутбук.

- Марко. Сын моей учительницы...

- Зачем ты ему писала??

- Найти ее аккаунт, - кусает губы. - Хотела попросить помощи.

Ладно, пусть живёт этот Марко...

Гладится носиком об мой.

- Знаешь, русские мужья какие ревнивцы?.. - оскаливаюсь я, щёлкая игриво зубами. - Нельзя с мальчиками переписываться.

- Итальянки - тоже, - щелкает она зубками в ответ, перекидывая футболку и придушивает меня ей. - Всю посуду разобью!

Возбужденно смеюсь.

- Вот, обижаешься, бей посуду лучше, я буду знать, что где-то накосячил.

- Из чего мы будем есть?

- Новую купим...

Сплетаясь пальцами, мы целуемся.

И мне всё лучше и лучше внутри...

Потому что я чувствую себя снова в праве распотрошить мою сладкую зайку. Не я причина ее ПА. Но я могу быть причиной того, что они прекратятся. Просто чуть меньше напряжения. А оргазмы его снимают, в конце концов.

- Телефон... - шепчет мне в губы Аня.

- Мой?

- Нет. Мой.

Ссаживаю ее. Достаю из сумочки телефон. Она не отвечает больше на вызовы сама.

- Да?

- Добрый день. Могу я услышать Чайкину Анну Аркадьевну.

- Кто спрашивает?

- Лечащий врач ее отца, Аркадия Чайкина.

- Мм... - немного смягчаю тон. - Я доверенное лицо, можно говорить со мной. Анна плохо понимает по-русски. Но слышит Вас сейчас.

Ставлю на громкую.

- Сегодня прошел консилиум кардиологов, и для дальнейших действий нам необходимо принципиальное решение семьи. Анна сможет подъехать в больницу?

- Отключить отца от... аппарата! - шепчет она, распахивая в ужасе глаза. - Они хотят этого!

Подношу палец к губам, показывая ей - "тихо".

- А откуда у вас её номер?

- Я, к сожалению, не могу знать. Сбор связей больного осуществляет младший персонал.

- Во сколько надо подъехать?

- Завтра к трем часам приедет адвокат и другие члены семьи.

- Мы приедем! - испуганно вскрикивает Аня.

Ловушка, скорее всего. Но ехать надо. Иначе вместо свадьбы у нас будут похороны. А я обещал ей попытаться...

Глава 43 - Психи

- И где только вы их берете? – выписывая бумаги поглядывает на меня из-под очков врач.

- Работа такая… - пожимает плечами Макар.

Я вжимаюсь спиной в Бьянко, не очень-то желая общаться с этим мозгоправом. Но мне нужна справка о вменяемости, поэтому они уговорили меня на этот визит.

- Вот… - протягивает он через стол мне стандарт с маленькими таблетками. – Это хороший детский препарат для понижения тревожности. Таблетку под язык и рассасывать. Не более трех в сутки.

- Мне не нужно! – раскрываю я ладони.

- Милая… - скептически смотрит он на меня. – Даже мне «нужно».

Демонстративно достает из нагрудного кармана такой же стандарт и закидывает под язык одну таблетку.

- Ты думаешь, что я сочту тебя ненормальной, если ты захочешь принимать эти таблетки? Так это глупости. Я как раз в курсе, что нормальных нет, есть недообследованные. Так что смело бери.

- Бери… - подталкивает меня Бьянко.

Не очень-то он похож на канонического врача. Забираю таблетки, прячу их в карман брюк.

- Вот ваша справка, заверите в канцелярии.

- Палыч, а когда у Ани это все пройдет?

- ПА? Когда она проживет психотравмирующую ситуацию, из-за которой возникли атаки до конца.

- В смысле до конца? – недовольно хмурится Бьянко.

- Тревожность – это всегда открытый гештальт, то есть незаконченная картина. Начался какой-то треш, и он не получил логического завершения, понимаешь меня? И жертва не знает, что будет в конце, она не прожила развязку. Вот жертвы, отхватившие жесть до конца менее подвержены ПА. А те, кто был вовлечен, но до конца не дошел… Их подсознание постоянно пытается докрутить ситуацию до конца. И вот это вот проектирование жести, оно и вызывает ПА.

- Не… Давай какой-то другой способ, Палыч!

- Пусть приходит ко мне на психотерапию, мы виртуально докрутим. Станет легче.

- Мы подумаем…

- А этот Руслан Львович Тур, говорите, наш клиент?

- Долгое время был.

- Не, мужики, у нас бывших не бывает. Тем более с биполяркой. Она не излечима.

- Но официально диагноз у него снят.