Ничего не исправить (СИ)

— Да! — Алекса готова была прорычать это слово.

— Хорошо, — согласился он, — думаю, вы имеете право знать. — И так выделил «вы», что каждый из присутствующих понял, что это право имеют только они. Понял или знал, что не проболтаются никому? Точно знал. — Вас интересует, кто я? Тело однозначно принадлежит оборотню Кольдеру. Чаще всего. — Кольдер — или кто-то в его теле — предостерегающе поднял руку. — Я не подавлял его! Так вот, тело принадлежит Кольдеру, и его сознание ни на миг не покидало его. Он всё видит, слышит и осознаёт. Наслаждается пирожками. Принимает решения. Просто я… иногда помогаю ему.

— Когда это началось? — Алекса предполагала ответ, но если уж представился случай, нужно узнать всё наверняка.

— В первоначальном эфире, который вы называете всеобъемлющим и

всё исключающим Ничто. Оборотень имел все шансы там остаться, и тогда ваша миссия могла не исполниться, что грозило обернуться катастрофическими последствиями как для младших рас, так для и мира в целом. Равновесие должно быть восстановлено, и вы — те руки, которыми это можно сделать.

Сколько язвительных комментариев вертелось на языке. Алекса точно знала, что у бабули их не меньше, но если леди Элсинора молчит, стоит помолчать и ей. Кольдер-Некольдер меж тем продолжил: — На тот момент оборотень почти растворился в эфире, и тогда я подселил в него мельчайшую частичку своей сущности.

Тут же всплыл в памяти разговор, состоявшийся во всеобъемлющем и всё исключающем Ничто.

«— Меня… кто-то держит за ногу.

— Вряд ли это Первотворец», — ответил ей тогда Легран.

И насколько он был тогда неправ? Кто ещё мог так свободно чувствовать себя в, как он назвал, первоначальном эфире, как не сам Первотворец?

— Мельчайшую частицу? — всё же решила уточнить Алекса?

— Да, совсем малую часть своей сущности. Это как… попытаться вылить океан в чашку, — Кольдер-Некольдер взял со стола чашку и покрутил её в руках. На дне плеснулись несколько оставшихся капель. — Точно всё не поместится, а если даже попытаться втиснуть, то чашка просто взорвётся. Ну и то, что в ней было, наверняка навсегда исчезнет.

Удостоверившись, что слушатели поняли его аналогию и готовы внимать дальше, продолжил.

— Как правило, оборотень принимал решения сам, я лишь иногда корректировал его действия. И да, предвосхищая возмущение, спешу сообщить, что он был в курсе и дал согласие на такое подселение. И я ему за это очень благодарен. Впрочем, это он тоже знает.

Ну да, кто бы не дал согласие, осознавая перспективу раствориться в том самом Ничто. Тем более Кольдер вообще по жизни парень рисковый.

Странно видеть и понимать, что в теле, сидящем напротив, сейчас помещаются две как бы равноправные сущности. Вот и сейчас Кольдер в своей манере часто-часто закивал головой, подтверждая, что да, знает, что подселенец ему благодарен, причём эта благодарность взаимна.

— А зачем вам нужны были такие сложности? — Алекса не могла не задать этот вопрос. — Вы же… Творец? Значит, можете всё?

— Зачем? — а вот сейчас оборотень усмехнулся совсем не так, как Кольдер.

Мудро и немного горько. — Дело в том, что прямое влияние на мир и его обитателей, я имею в виду такое, которое не уничтожило бы этот самый мир, можно оказать только изнутри. И лучше всего это делать самим обитателям. Кольдер и делал всё сам, я лишь иногда добавлял толику силы. И потом, — его глаза сверкнули знакомым азартным блеском, — перемены и новые впечатления нужны всем. Даже сверхмогущественным существам. Скука свойственна и нам. Всё это время я не просто существовал, а жил. Ну, и помог решить некоторые проблемы созданного мира.

«Созданного мира». Сомнения, что они разговаривают если не с самим Первотворцом, то с его частью, отпали. И даже мысли ни у кого не возникло, что Кольдер их дурит. Всё же многие его поступки и деяния, особенно в последние полчаса, превосходили не только возможности оборотней, но и возможности старших рас.

«Помог решить некоторые проблемы»? Да, так и сказал: «Решить». То есть проблемы больше нет, она решена? Значит ли это, что чужое сознание скоро покинет Кольдера и их?

— Да, я ухожу, — подтвердил он мысли Алексы, а может, и не только её одной. — И я благодарен вам всем, что напомнили мне, как это чудесно — просто жить.

— Постойте-постойте! — Алекса даже подскочила с диванчика, ведь и правда сейчас исчезнет. — Но как же Пальмой? И вообще? Там и внизу у нас лежат. В Управлении, опять же… С ними-то что?