Ничего не обещай

– В Глори? Нет, нет и еще раз нет. Ты кое-что забыл. Это Глори. Вчера вечером на заправочной станции я пересеклась с миссис Клачтон, и она мне сказала, что я задирала ногу выше всех капитанов группы поддержки на ее памяти. Ник, прошло шестнадцать лет с тех пор, как я последний раз задирала ноги перед зрителями. – Рокси покачала головой. – Если я хочу перемен, то Глори не то место.

Ник посмотрел на ее волосы:

– Мне кое-кто сказал, что женщины, которым изменили, всегда хотят перемен. И ты действительно изменилась.

Рокси рассмеялась:

– То был компромисс. Ты был бы в ужасе, если бы я сказала тебе, что хотела сделать на самом деле. – Она скрестила руки на груди и улыбнулась. – Итак, теперь твоя очередь.

Ник никому не рассказывал о том, что произошло в Атланте. Ни разу с тех пор, как вернулся в Глори, не заговорил об этом. Хотя об этом писали в газетах. Как бы там ни было, Рокси поделилась с ним своей историей, и он не считал себя вправе оставаться в долгу.

– Если коротко, то после школы я поехал в Атланту, чтобы начать новую жизнь. Поселился у своего дяди. Нашел работу, поступил в колледж. Все кончилось тем, что я стал учиться криминальному праву. Курс вел настоящий полицейский, и не просто полицейский – детектив. Он не учил сухой теории, он обучал нас на примерах из жизни, реальных случаях из своей практики. Он называл это боевыми историями.

И я стал делать то, что никогда прежде не делал, – я учился и задавал вопросы. Я даже стал задерживаться после занятий. В конечном итоге Ли дал мне рекомендацию для поступления на работу в полицию. Я окончил колледж и сделал так, как он мне посоветовал. – Ник пожал плечами.

– И это все?

– Не совсем. Я получил работу, и. Ли стал моим наставником. Примерно одиннадцать лет работа была для меня всем – едой, питьем и сном. Меня очень быстро продвигали по службе благодаря протекции Ли. Еще потому что я упорно работал. Чертовски упорно.

Рокси не сводила с него своих светло-голубых глаз. Ник и сам не вполне понимал, почему рассказывает ей все это, но она была права – лучше она услышит все от него, чем узнает из сплетен.

– Однажды я заметил кое-что странное в отчете, который должен был подать начальству. Кто-то изменил дату и время. – Он замолчал, словно у него внезапно сдавило горло.

– Ли? – участливо спросила Рокси.

Он коротко кивнул. Он так редко говорил о Ли, что сам удивился наплыву эмоций.

– Через несколько лет после нашей встречи. Ли развелся. Развод стал для него тяжелым испытанием. Наверное, Ли было очень одиноко, потому что он вступил в связь с одной нашей информаторшей, очень красивой, но очень проблемной женщиной с длинным послужным списком мужчин, которых она беззастенчиво использовала. Я думаю, он решил, что сможет позаботиться о ней и направить на путь истинный. В этом беда всех копов: они прирожденные рыцари, так и норовят вызволить из беды прекрасную даму и иногда при этом сами попадают в беду. Она убедила его, что ни в чем не виновна, сказала, что ее силой вовлекли в сбыт наркотиков. Ли запал на нее и на ее ложь.

– Я сочувствую. Наверное, это очень обидно.

– Ли был человеком с чистой совестью. Я не верил, что коп может быть таким. Именно, благодаря ему я перестал бороться с авторитетами и понял, зачем существует власть, почему нашей цивилизации это необходимо. И видеть, как низко он пал, было очень… больно. Я потребовал от него объяснений, но он все отрицал. Я искренне хотел ему поверить. Но хотя он поклялся, что этот случай был единственным и никогда больше не повторится, все повторилось вновь. В конечном итоге другие люди стали замечать неладное, и офицеры из Службы внутренней безопасности пришли ко мне и потребовали проследить за ним.

– О нет!

Ник кивнул.

– Я не соглашался, но они сказали мне, что если я не помогу им остановить Ли сейчас, то он окончательно завязнет. В общем, я сделал то, что от меня потребовали, и выяснил, что он на грани того, чтобы украсть улики и уничтожить их. Полицейский в тюрьме – мертвый полицейский, и все об этом знают. Я подумал, что если он уйдет в отставку, расследование будет закрыто и против него не станут выдвигать обвинений.

– Значит, ты спас ему жизнь.

– Для многих людей я стал предателем.

Рокси закусила губу.

– Ник, я сожалею, что тебе пришлось через все это пройти.

Он пожал плечами:

– Как сложилось, так сложилось. Я понял для себя, что амбиции – не самое главное в жизни. Что ради карьеры не стоит ломать себе шею. Теперь я знаю, что действительно важно, – поэтому я и вернулся в Глори и не планирую отсюда уезжать.

– Что? Ты хочешь остаться здесь? Навсегда?

Он улыбнулся, увидев ее удивление:

– Почему нет?

– Я никогда не думала, что ты похоронишь себя здесь, в глуши. – Рокси окинула его взглядом. – Когда ты уезжал из Атланты, ты, случаем, головой не стукнулся?

Он засмеялся:

– Нет, но я убедился в том, что нигде в Атланте не найти персиковый кобблер,[1] который был бы даже вполовину так хорош, как тот, что подают в «Микки и Моди».

В глазах его блеснул огонек.

– А, царство за персиковый кобблер!