Ничего не возьму с собой

— И то. — Генка щелкнул мышью и развернул фотографию. — Вот это Григорий Васильевич Радецкий, генерал-лейтенант. Начинал свою службу с младшего лейтенанта и сам, без протекции, дослужился до чина и должности. Прослыл отличным командиром и человеком исключительной отваги и честности, и выдержка была железная. Не нажил ни палат каменных, ни миллионов, не торговал совестью и армейским имуществом. Жалел солдат, а к нерадивым или проворовавшимся подчиненным, а еще более к тем, кто допускал у себя в хозяйстве случаи жестокого обращения с рядовым и сержантским составом, был беспощаден. Умер внезапно — от сердечного якобы приступа.

— И что тут не так?

— Да все не так. — Геннадий вздохнул. — Почитаешь, тут даже мне подозрительно, а ты сам увидишь. Расследовала смерть военная прокуратура, но заключение — смерть от естественных причин. Тем не менее никаких патологий при вскрытии обнаружено не было.

— Ну, бывает всякое… внезапные приступы. Хотя вот так чтоб совсем не осталось следов… Надо у Семена Львовича спросить.

— Вот и спроси. — Генка значительно посмотрел на Виктора. — Тут ведь вот какое совпадение. За семь лет до своей смерти генерал Радецкий возглавлял комиссию по расследованию злоупотреблений в одном из южных округов. Масштабы хищений там были такие, что комиссия в полном составе подверглась массированному давлению, и все нити заговора шли на самый верх. Видимо, Радецкий и был назначен во главе комиссии как раз благодаря своей репутации. Эту репутацию он полностью оправдал, под стать себе он и комиссию собрал, так что многие фигуранты в результате этой проверки тогда лишились погон, должностей — в штабе и в министерстве в том числе. Были разжалованы, уволены, а многие сели на вполне реальные сроки, с конфискацией. Работа комиссии продолжалась без малого полгода, и за это время члены комиссии подавали рапорты о неоднократных угрозах им и их семьям, а также о попытках шантажа, подкупа и прочего, что в таких случаях идет в ход.

— О как! — присвистнул Виктор. — Ну, я им всем не завидую, но дело прошлое.

— Не совсем! — Генка значительно поднял палец. — Дело в том, что эта проверка оказалась для членов комиссии Радецкого как вскрытие гробницы Тутанхамона.

— Это как?

— Вить, ну нельзя же читать только Уголовный кодекс. — Генка скорчил гримасу. — В двадцатых годах прошлого века в Египте была найдена гробница фараона восемнадцатой династии, сына Эхнатона и Нефертити, юного Тутанхамона. Это было и до сих пор есть величайшее открытие: нетронутые артефакты, неразграбленная гробница, абсолютно целая мумия. В общем, это была находка века, на членов археологической экспедиции разом свалилась всемирная слава. И вот жить бы им да радоваться, но — упс! — вдруг, на ровном месте, принялись умирать археологи. Сначала скончался лорд Карнарвон, финансировавший эту экспедицию, умер якобы из-за укуса москита, а потом в течение достаточно короткого времени умерли практически все, кто принимал участие в раскопках.

— Что-то такое я помню… Грибок там какой-то вредоносный был в воздухе, что ли.

— Сам ты грибок. — Генка раздраженно фыркнул. — Никакого там грибка не было, граждане умерли по разным причинам, но умерли все.

— И?

— Ну, так члены комиссии генерала Радецкого тоже почти все уже на небесах. — Генка побарабанил пальцами по столу. — Сначала попал под машину подполковник Любарский, заместитель Радецкого и его доверенное лицо. Да не просто под машину попал, а его сшиб шальной грузовик. Водитель был совершенно пьян и толком сказать ничего не смог, а потом внезапно скончался в камере следственного изолятора от сердечного приступа.

— Ну надо же! И этот — от приступа!

— Видишь? — Генка щелкнул мышью, выводя на экран какой-то документ. — В протоколе о вскрытии сказано, что патологий не обнаружено, чувак внезапно схватился за грудь, упал и тут же умер, куча свидетелей из числа сокамерников. Это было за два года до смерти самого Радецкого.

— Интересно.

— То-то же, что интересно. — Генка вздохнул. — Потом погиб полковник Савицкий, через три месяца после трагедии с Любарским. Савицкий был талантливый офицер, молодой и очень перспективный, отлично разбирался в вопросах снабжения. У него было высшее образование не только военное, но и экономическое, в частности он производил бухгалтерский аудит в различных подразделениях. Как бы тщательно «концы в воду» ни прятали, Савицкий умел это обнаружить.

— Дай угадаю. Тоже сердечный приступ?

— Нет, полковник умер от столбняка, которым неизвестно как заразился. Не смогли спасти, да.

— Боже ж ты мой! Это же мучительная смерть.

— Именно. Вот выводы патологоанатома: на теле не было обнаружено никаких повреждений, кроме длинной царапины у левого запястья. Чтобы получить так смертельную долю токсина, столбнячных палочек должно было быть очень много. Но где и чем оцарапался полковник, так и не выяснили.

— Смерть от естественных причин.