Ничего особенного (СИ)

— Господи! — причитала от безысходности Татьяна Васильевна. — Да она, наверное, не первый раз туда выползает, раз дверь эти пьянчуги не в состоянии закрыть. Какая твоя? Твоя у тебя еще впереди. А это чужая! Не придумывай ничего! Прошу тебя, доченька, не губи себя, — опять повторила убитая горем мать.

— Мама, я уже все решила. Зарплата у меня хорошая, квартира тоже, здоровье — пока не жалуюсь. Конечно, в приоритете родственники. Но, по-моему, там кроме такой же бабушки-алкоголички никого нет, кто бы захотел девочку взять. Эльке она не нужна, раз продать предлагала. Лишат материнских прав — она и рада будет, что пить можно свободно. Хотя и сейчас ей дочка не мешала. Не следила она за ней. Ничего для нее не делала. Зоя Федоровна рассказывала. Так что, с завтрашнего дня начну документы собирать, комиссию проходить, с юристом проконсультируюсь.

— Ну, Вера! Какая же ты упрямая! То вообще против семьи была! Про детей слышать не хотела! А теперь еще лучше придумала! Я с тобой скоро с ума сойду! — заплакала Татьяна Васильевна, положив голову на стол.

— Мамочка, прости, — подошла к ней Вера, села рядом, обняла ее худенькую сгорбленную спину. — Если бы ты видела! Какая она хорошенькая! Ручки маленькие, ножки крохотные. Сама светленькая, с кудряшками, а глаза голубые, даже синие. Смышленые такие! А как заплачет? Всю душу вынимает. Моя это девочка. Понимаешь. Я чувствую, что моя.

— Что ты чувствуешь?! Давно надо было замуж выходить и своих детей рожать! И было за кого! Все выбирала! Довыбиралась! Разве так надо жить начинать? Чужих детей подбирать, да еще от алкоголиков. А как начнет потом твоя девочка пить, да гулять! Генетика-то, вон какая! А старая будешь — наплачешься с ней! Будет за грудки хватать, твою пенсию на выпивку требовать! Попомнишь тогда мои слова, да поздно будет!

Татьяна Васильевна встала, откинула руку дочери. Решительно повернулась к ней и вынесла вердикт твердым голосом:

— Если возьмешь девочку — на мою помощь не рассчитывай!

Она подошла к газовой плите, выключила закипевший чайник и пошла в комнату, оставив Веру на кухне одну. Татьяна Васильевна надеялась, что этот последний аргумент заставит дочь передумать.

Но Вера все пропускала мимо ушей. Она мысленно уже была далеко отсюда. Ее натренированный мозг, получив цель, как принтер выдавал один документ за другим. Вера пошагово планировала, что нужно сделать в первую очередь, что потом, куда позвонить, к кому обратиться.

«Завтра же накуплю одежды, игрушек, вкусняшек… Нужно посмотреть в интернете, что можно двухлеткам, и пойду к Катюшке в больницу. Надеюсь, пустят проведать. А если нет, хоть передачку передам».

Началась у Веры совсем другая жизнь. На работе коллеги заметили:

— Наша начальница не иначе влюбилась, — говорил Иосиф сотрудникам отдела, когда Вера выходила из кабинета. — Вчера говорю ей: «Вера Ильинична, не убивайте, не успел закончить отчет!» А она ласково так отвечает: «Ну, ничего, Иосиф. Даю тебе еще два дня. Будь любезен сделай вовремя». Вы слышали когда-нибудь такое? Раньше бы стерла в порошок. У нее же работа — «Царь и Бог!» А теперь! Только конец рабочего дня — она быстрее меня из кабинета стартует. Вот увидите, скоро на свадьбу пригласит!»

Но Иосиф был не прав. Вера с головой ушла в подготовку к удочерению Кати. В течение месяца женщина почти каждый день навещала девочку сначала в больнице, потом в детском доме. У ребенка обнаружился целый букет заболеваний: рахит, атопический дерматит, инфекция мочевых путей, анемия.

Девочка быстро привыкла к Вере и уже бежала, как каракатица, на своих кривых ножках, если только женщина показывалась в дверях. Вера тоже все больше привязывалась к Катюшке. Все ее мысли были о девочке. На свое здоровье она совсем перестала обращать внимание. Спала, как убитая, только голова до подушки. Спина по-прежнему побаливала, но Вере было не до нее.

К концу месяца состоялся суд. Эльку лишили родительских прав. Она, как артистка, на суде лила слезы, заламывала руки и умоляла оставить ей дочь. Это было уже третье предупреждение от опеки, поэтому ей никто не поверил. На следующий после суда день Зоя Федоровна позвонила Вере и сообщила, что Элька опять ушла в запой.

— Не переживай, — сказала она, — правильно сделали, что лишили. Я ее тоже раньше жалела, да вижу, не сможет она уже подняться из этого болота. Так и сгинет, как ее папаша.

— Может, в больницу ее определить на лечение от алкоголизма? — неуверенно предложила Вера, думая про себя, что ей некогда заниматься Элькой. Да и вообще, лучше держаться от нее подальше, чтобы она быстрее забыла дочь.