Ничего святого

– Не так? – поднимая голос произнесла мама. Она делала так всегда, когда теряла самообладание. Я понимал, что сейчас, что бы я ни говорил, – всё обернётся против меня. – Ты никогда не считал себя частью нашей семьи. С детства смотрел на нас свысока. Словно ты от рождения значишь больше, чем мы. Словно ты, вообще, что-то значишь. Это бабушка тебя испортила. Если бы не она, ты не вырос бы такой гадиной!

– Ты правда жалеешь, что не сделала аборт? – ровным голосом спросил я.

– Какая разница? Что сделано, того уже не изменить! – ответила она и хлопнула дверью.

Я знал, что она любит рубить сплеча, и знал, что потом часто жалеет о сказанном. Я был рад, что мне удалось увести разговор от преподавателей: если бы он продолжился, она сказала бы мне, что я больше не буду заниматься у них, в этом случае я не успел бы окончательно подготовиться и мой результат на вступительных экзаменах вставал под угрозу.

Спать совершенно не хотелось, я взялся за книгу, но, прочитав абзац, обнаружил, что ни слова не понял, попробовал прочитать его ещё раз, но никак не мог сосредоточиться на повествовании, – все мои мысли занимал грядущий день рождения.

И вот, наконец, этот день наступил.

Ещё ни одного дня я не ждал с таким страстным нетерпением, с такой живостью и таким вожделением.

День рождения всегда был для меня главным праздником, ведь это День, когда я пришёл в этот мир, точка отсчёта моего жизненного пути, начало моей эры. Мне непонятно, отчего в западных странах выходным является день рождения человека, который давным-давно умер, почему его день празднуется повсеместно, тогда как собственный день рождения многие вовсе не отмечают. Ведь, в конце концов, самым близким человеком для любого является именно он сам, и собственный день рождения ему пристало любить больше всего.

Я родился 28 марта. По словам бабушки, дяди и женщины, которая меня родила, именно в этот день долгая зима наконец отступила, свинцовый занавес зимнего неба рассеялся, и в мир пришла долгожданная весна, освящённая благословением яркого весеннего солнца. В лучах этого долгожданного солнца, озарившего наш край своим нежным теплом, я пришёл в этот мир.

День рождения всегда был для меня точкой отсчёта, – и в день своего рождения именно с этого дня в 2008 году я решил изменить свою жизнь. Я проснулся в половине девятого – именно в это время, как мне сказали, я и родился. Солнце уже взошло над Останкинской башней и, поднимаясь всё выше, словно мелодия Вагнера, растапливало снега и льды, сковавшие московскую будничность.

В то утро я пошёл в душ.

Игорь ещё был дома, – он как раз собирался идти на работу, а я спокойно прошёл мимо него в коридоре, зашёл в ванную, закрыл дверь и залез в душевую кабину. Я слышал, как его тапочки прошаркали мимо ванной в сторону кухни. Я включил воду и смыл с себя семнадцать лет своей жизни, твёрдо решив с настоящего момента строить её по своему желанию.

Горячая вода стекала по телу, превращаясь в пар, распространявшийся по душевой кабине. Когда я выгнал из пор все неприятные чувства и отскрёб от души мозоли болезненных воспоминаний, я повернул кран до упора направо: ледяная вода обдала меня бодрящей свежестью и наполнила изнутри чувством беспечной радости.

В праздничном настроении я вылез из душа и взялся за полотенце. В этот момент я услышал, как тяжёлое шарканье продвигается к выходу из кухни.

Ручка ванной комнаты повернулась, но дверь была заперта изнутри, её можно было открыть снаружи монеткой, Игорь так уже делал неоднократно, но я продолжал спокойно вытираться. Я уже собрался повесить полотенце на батарею, когда замок повернулся, дверь открылась: на пороге стоял Игорь с консервным ножом в руке.

Увидев его, я повесил полотенце и произнёс:

– Доброе утро!

Он внимательно осмотрел меня с головы до ног.

– Я уже одеваюсь, – спокойно произнёс я и потянулся к трусам.

Игорь захлопнул дверь, тапочки зашаркали в сторону кабинета.

Пока я одевался, победоносная улыбка не покидала моего лица, а лёгкий бриз свободы развевал паруса моей души.

Из ванной я прошёл в кухню и принялся готовить себе лёгкий завтрак: четыре яйца, бутерброды, чашка крепкого чаю с лимоном и сахаром – и что ещё могло быть мне нужно в этот радостный день?

Когда я сел завтракать, в кухню вошла женщина, которая меня родила.

– С днём рождения! – сказала она.

– Спасибо, – ровным голосом ответил я.

Она тоже налила себе чай. Я сел за стол.

Игорь тем временем вышел из ванной, дверь которой была ровно напротив входа в кухню.

– Какие планы? – спросила Наташа.

Игорь закрыл снаружи дверь в кухню, я услышал приглушённые удаляющиеся шаги.

– Планирую провести вечер в обществе близких людей, – спокойно ответил я. – Встречусь с друзьями, поиграю в бильярд, посмотрим.

У меня был план непременно вечером отправиться в бар: я давно уже приметил замечательное место на Арбате: там было не очень дорого, и бар работал по пятницам до утра. После бара я решил остаться у дяди Гриши и даже заранее договорился об этом с ним.

Наташа знала, что я хочу это, и запретила мне это. Но в своём намерении это сделать я был совершенно уверен.