Ничего

Сегодня я впервые увидела эмоции на его лице. В его глазах как будто загорелся огонек, и он манил меня все больше и больше. Вдруг из отрешенного проповедника мой спутник превратился в решительного мужчину. И чем больше он злился, тем сильнее меня притягивал.

– Ты так много знаешь о нас! Откуда? – спрашиваю я его.

– Имеются определенные причины. Но, я думаю, тебе еще рано о них знать.

– Мне рано знать?! Мне уже давно пора все узнать! Ну или хоть что-то…

ГЛАВА 6

Мы долго шли по «шахматному полю», где чередовались песок и пустота, мелкая растительность и пустота, невысокие деревья и пустота. Кое-где на ветвях сидели птицы и поедали ягоды в прямом смысле у всех на виду со всеми тонкостями пищеварительного процесса. Некоторым повезло, и у них было больше половины тела, а то и почти все целиком. Природа брала свое, несмотря на все катаклизмы, что ей пришлось вытерпеть.

Мы вновь вступили в пустой квадрат. Я видела, что за ним начинается море, и не понимала, куда же он меня ведет. Вдруг мой спутник остановился, взял меня за руку и тихо произнес:

– Мы на месте.

– Что? Укрываться в пустоте? Это уже ни в какие рамки не лезет! Как можно жить здесь?!

– Тебе не привыкать. Это должно быть для тебя естественно.

Он потянул меня вперед, и мы вошли в пустоту.

– Закрой глаза и смотри.

Я покорно опускаю веки и различаю вход в бункер.

– Что это?

– Место, о котором никто не знает. Я с детства прятался здесь от лишних глаз. Сбегал сюда, когда мне хотелось побыть одному.

– То есть это твое тайное место?

– Что-то вроде того.

Мы спускаемся вниз по лестнице. Здесь темно и сыро. Открываются одни автоматические двери за другими. Наконец-то мы заходим в довольно сносное помещение. Здесь есть свет, стоят стул, кровать и какая-то аппаратура.

– Пока побудем здесь, – тихо произносит он.

– И долго?

– Сколько потребуется.

– А сколько же? И что будет потом?

– Давай, если ты недовольна, я отведу тебя туда, откуда ты пришла, и тебя опять погрузят в анабиоз! Согласна?

– А почему бы и нет?! Тебя никто не просил тащить меня сюда.

– Сколько можно? Я пытаюсь спасти тебя. Спасти тебя от тебя же самой. От того, что так надежно вбили тебе в голову. А ты упорно сопротивляешься своему спасению. Может, хватит уже?

Его голос переходит в крик. Он хватает меня за плечи и притягивает к себе. Его глаза смотрят прямо в мои. Я ощущаю его дыхание на своем лице. И вдруг мое тело пронзают тысячи маленьких иголочек. Он грубо прикасается ко мне губами. Они влажные и теплые. Мое дыхание учащается. Его руки срывают с меня серую робу. И я абсолютно голая стою перед ним на холодном полу бункера и сгораю от желания. Его роба тоже соскальзывает на пол, и мы сливаемся в объятиях. Он резко валит меня на кровать. Проводит рукой по груди и спускается ниже. Ласкает мои бедра и входит в меня. О, как же больно!

Он резко вскакивает и начинает нервно натягивать робу. На его руках кровь.

– Почему ты не сказала, что ты девственница?!

– Я входила в анабиоз в 20 лет и никогда не пробовала делать это по-настоящему. Но в раундах я делала это тысячи раз. Тем более кто же знал, что ты так резко начнешь.

– Прости, я не должен был этого делать. Прости меня.

– Ну хорошо, что хоть кто-то это сделал. А то так бы и сгнила в капсуле девственницей. Успокойся. Просто иди ко мне. Ведь не бросать же начатое?

Он медленно подходит. Склоняется надо мной и нежно целует в губы. Ласкает мое тело, грудь, бедра. Аккуратно входит в меня и медленно начинает двигаться. Мне жутко больно и жутко приятно. Это точно не раунд – там мы не чувствуем боли. Это болезненное, сладкое, терпкое удовольствие, которое растекается по моему телу и захлестывает меня с головой.

…Я открываю глаза и понимаю, что лежу одна и что прошло немало времени. Он с ужасом бросается к кровати.

– Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? Что, все было так плохо?

– Слишком много вопросов, – отвечаю я с усмешкой.

Он кривит губы.

– С чего ты взял, что все плохо?

– Ты уснула. Прямо в процессе. Я сначала подумал, что ты умерла. Не надо меня больше так пугать. Впредь я к тебе и пальцем не прикоснусь.

– Ну вообще-то в моем возрасте лишаться девственности довольно опасно. Может привести к летальному исходу, – широко улыбаюсь я.

– Вот, вот. Чтобы я, да больше никогда, – твердит он.

В этот момент я понимаю, что по-прежнему лежу под каким-то тряпьем абсолютно голая.

– А может быть, сейчас? Даже если я умру, я готова пойти на этот риск. Иди ко мне, – шепчу я.

Шло время. Я не знала, день или ночь на улице. Есть ли там вообще улица. Светит ли снаружи солнце. Да и не хотела знать. Впервые у меня не было ни одного вопроса. Мне лишь хотелось, чтобы это не заканчивалось никогда. Так сладки были его губы, нежны руки и трепетно тело. Я хотела его везде и всегда. В бункере не осталось мест, где бы мы не делали это. Стул, стол, кровать, пол. За дверью была ванная. Ее мы тоже не оставили без должного внимания.