Ничей

— Виктор Никитич, рад вас слышать! — истово сказал я. — Вы со щитом или на щите?

— Со щитом, конечно! Чистое первое место, — с удовольствием сообщил Филейкин.

— Мы про вас заметку в наше приложение дадим, — посулил я. — Жаль, фото нет, как вы молот бросаете.

— Меня коллеги из Мосгордумы снимали, — сказал депутат.

— Отлично! Тогда поставим прямо в следующий номер. Я Колобкову скажу.

— Спасибо, Алексей Николаевич, — поблагодарил зам лидера «Ядрёной России».

— Не за что. А вы нас не выручите, Виктор Никитич?

— Что от меня требуется, Алексей Николаевич?

— Всего-навсего на радио выступить. Там всё уже готово, только вас ждут.

— Продолжительность выступления? — уточнил Филейкин.

— Ровно час.

— Тематика?

— Всё о деятельности фракции. Последние решения и новейшие законы. Национальные проекты и забота об отечественном производителе.

— Понял. Сколько времени на подготовку?

— С учетом дороги часа два, — я внутренне сжался.

— А другие мои коллеги?

— Все в командировках, Виктор Никитич, — уверенно ответил я.

— Выступлю, — ответил депутат.

— Огромная вам благодарность от лица пресс-службы!

«Спорт действительно дисциплинирует», — подумал я.

До обеда еще позвонил Бутурлин. Поинтересовался у меня, когда же будет официальный ответ на скандальную заметку про Забегалова. Я сказал, что непременно будет, пусть готовят место на полосе. Андрей ответил: «Почитаем сначала». Потом осторожно, придерживая дверь, заглянул Власьев.

— Сегодня мероприятие, Алексей Николаевич, — проговорил он со значением.

— Мероприятие? По плану нет ничего.

— Это важнейшее государственное мероприятие, особое, — подчеркнул зам управляющего делами, наслаждаясь собственной интонацией.

— Чей-то визит?

— Нет. Митинг в поддержку президента.

— Что-то случилось разве?

— Общественный комитет «За третий срок» призывает всех прийти и проявить гражданскую зрелость, — как будто по написанному оттарабанил Власьев.

— Мы как-то освещаем? — уточнил я.

— Про освещение не знаю, мне это не поручали, — быстро ответил он. — Моя задача другая: все работники аппарата обязаны быть.

— А работа как же?

— Всё в законное обеденное время. Общий сбор на площади, каждый руководитель ведет свое подразделение.

— Возражения не принимаются? — спросил я.

— Никаких возражений. Базары и магазины отменить, — строго сказал Власьев. — Сейчас, конечно, не советское время… время другое… но всё равно все обязаны явиться. Это нетрудно за такую зарплату.

Про зарплату — это, по-моему, был его собственный экспромт.

Площадь была до самых краев заполнена митингующими. Организованно явились труженики бюджетной сферы — учителя и врачи. Вслед за ними, тоже колоннами, подтянулись студенты вузов с деканами. Плакатов и транспарантов видно нигде не было. Государственное мероприятие, судя по всему, готовилось в такой жуткой спешке, что нарисовать их просто не успели. Висела одна лишь растяжка — далеко впереди, на борту грузовика, служившего трибуной: «План Утина — в жизнь!»

Явившиеся — точнее, их представители — уже добрых полчаса клялись в верности этому плану и стремлении выполнить его до конца. Клялись, на мой взгляд, несколько общо и расплывчато. Спроси их, в чем же состоит план — вряд ли ясно ответили бы. Партайгеноссе Митрофанычев с багровым лицом выслушивал клятвы. Рядом с ним в кузове топтались местные общественники из комитета «За третий срок». Во главе их стоял вечный кандидат в депутаты господин Борискин, он же президент губернской федерации дзюдо, державший сеть бензоколонок.

Делегация парламента расположилась возле театра оперетты. Ораторов слышно было через пятое на десятое: работали всего два динамика в другом конце площади. Поэтому аппаратчики в основном и не слушали, а говорили друг с другом о своем. Женщины судачили о покупках, мужчины — о футболе. Обсудив с соседями шансы сборной России в отборочном цикле и контракт Гуса Хиддинка, я пошарил глазами по толпе и узрел неподалеку своего коллегу из городского Совета. Пресс-секретарь Коли Ухова смотрел на происходящее, рассеянно улыбаясь.

— Что это вы улыбаетесь, Юрий Львович? Какие могут быть смешки в реконструктивный период? — подойдя, спросил я.

— Как тут не улыбаться? Раньше хоть порядка больше было.

— Правду говорят, что твой шеф пойдет в мэры?

— Штаб создан, — сказал Юра. — Только, по-моему, денег пока нет.

— А что же друзья-бизнесмены, не делают взносы?

— Им гарантии нужны. Деньги-то не маленькие.

— Миллионов семь «зеленью»?

— Я слышал насчет десяти, — заметил коллега.

— Каких гарантий хотят друзья Коли Ухова?

— Официальной поддержки от «Ядрёной России». Чтобы конференция приняла решение, как положено по уставу.

— Товарищ Кобяков может заблокировать, — предположил я.

— Еще как может! Он Колю просто ненавидит. Там ведь Колыхаев денег уже отсыпал кому надо. Для него и семь, и десять миллионов — мелочь.

— Ну, не мелочь, конечно, — усомнился я, — хотя мужчина он небедный. А что же Митрофанычев, поддерживает твоего спикера?

— Кажется, да. Но их разве поймешь до конца? — пожал плечами Юра. — И потом, своих бабок у него тоже нет.

— В Москве ищет?