Ничейная магия. Сполохи (СИ)

На входе в пределы городских стен Атенарума их ждал досмотр: впрочем, к счастью, достаточно формальный. Никто не стал заставлять Тилайну снимать капюшон, да и в Воине их заинтересовало только оружие, которое пришлось обвязать специальными ленточками с сургучными печатями, да еще и заплатить некий “налог на войну”. смысла его Мист не понимала — кроме как, дело было в том, что надо было за что-то брать денег, кроме входа, вот и обложили поборами все, что могли: тягловых и верховых животных, большие тюки, оружие. Старики платили еще и глубоко возмутивший их бабку-попутчицу похоронный сбор. Дескать, ежели пожилой человек в пределах славного Атенаума помрет, придется его хоронить тут, а для города это расходы места на местных кладбищах, на которых и так каждый второй из верующих желал упокоиться. Словно близость к месту вознесения святого бросала тень благости и на их бренные останки.

— Знали бы вы, — бормотала Мист себе под нос, ступая по улицам священного города в соверешнено “гнильцовой” компании и с совершенно “гнильцовыми” спутниками.

И намерения, конечно же, у них были самые, что ни на есть гнильцовые — как еще можно назвать поиски предполагаемых останков святого Амайрила, который вовсе не вознесся? Да за одно такое предположение можно было тут самому вознестись куда угодно, с таким же шикарным костром.

— Куда мы идем? — тихо спросила Тилайна на весторне, который в его несколько архаичной форме был похож на какой-нибудь диалект. Странно — Мейли же говорил с ней много раз, и его слова не звучали неправильно для нее. Почему это? Действие Доменов, чьи посланники говорят так, что понимают их все?

— К Собору. В Собор, — отозвалась Мист. — Посмотрим, что там получится выведать или почувствовать.

— Что мы там можем почувствовать? Даже если, как ты говоришь, Мейли они называют Святым Амайрилом, даже если в самом деле осталось тело, как ты это почувствуешь?

— Не знаю. Украдем эти его волосы и применим заклинание отслеживания. Эловир меня научил, должно сработать. Оно не слишком сложное.

— А у Эловира … его волос не нашлось? — осторожно уточнила Тилайна.

— Фу, — уверенно сказала Мист. — С чего бы?

— Может, гребень он забыл где-то.

— Эловир слишком аккуратный, чтобы такие вещи оставить. Была пара волос в первой башне, где я побывала и где он часто спал. Но я давно потеряла.

— А просто вещи?

— Просто вещи быстро теряют свою принадлежность. По крайней мере, Эловир сказал, что вещь, потерянная больше часа назад, так не найдется. Хотя я думаю, что владельца ножа я не нашла не поэтому. Да, Воин? Молчит.

— И хорошо, что молчит! Представляешь, если бы еще и говорил? — передернулась Тилайна, у которой Воин до сих пор вызывал явный дискомфорт.

Мист нахмурилась, вздохнула и попыталась собраться с более актуальными мыслями.

Они миновали несколько улиц, следуя указателям, и вышли к величественному саду, над которым возвышался Собор. Он в самом деле был красив: высокие стены, еще более высокие башни очень знакомой архитектуры. Словно бы кто-то очень завистливый пытался построить себе собственные черные башни взамен тех, что не поддавались никаким его усилиям.

— Ах, Фофей, ах же выстроков сын, — покачала головой Мист, пока они приближались. Как оказалось, они вышли к Собору не со стороны главного входа, а сбоку, и им пришлось обойти немного, чтобы увидеть очередь паломников, начинающуюся у границ сада и скрывающуюся внутри.

Тут же и стало понятно, что в Собор пропускали только с непокрытой головой — поэтому им пришлось немного притормозить в ближайших аккуратных кустиках, придумывая новую маскировку. К счастью, у Мист было достаточно бинтов, чтобы перемотать голову Тилайны вкривь и вкось, пряча уши и большую часть черт лица.

— И глаза от пола не поднимай, — пригрозила ей Мист. — По глазам нас живо раскусят.

— Я видела у ваэрле почти такие же глаза, — возмутилась было Тилайна.

— Почти — тут самое важное слово.

В Собор они, в итоге, все-таки вошли, их пропустили. Тилайне даже сразу начали объяснять, к каким образам ставить пожертвования: видимо, за исцелением от всех бед сюда приходили часто. В сущности, всю публику тут и составляли молельцы: кто просил о здоровье, кто о детях, кто об урожае.

— Я не понимаю, — едва слышно сказала Тилайна, наклонив Мист к себе, когда они медленно обходили огромный зал, то и дело вырисовывая в воздухе положенные круги священного символа. — Я чувствовала бы волю божества, даже не своего божества, если бы она здесь была. Но ее нет! Как же они верят?

— Дерсист! — подняла палец вверх Мист.

— И что с того?

— Просто — дерсист. Верую. Точка. Мы проходили по теологии основные доказательства бытия истинных богов, но пересказывать я это, конечно, не буду.

Они обошли зал, и постояли возле черного с золотой каймой круга в центре, но Мист очень разочарованно не ощутила ничего необычного. Даже если Мейли сожгли именно здесь, к потере миром магии эта точка отношения не имела.