Ничейная магия

– Потрясающий паскудник, – одобрительно сказала Мист, вздохнула, откупорила зубами пробку и понюхала. Пахло сладко. – Просто пить?

– Просто пить. Два глотка, три, он иногда много пил этого.

– Серый мир, – пробормотала девушка и набрала лекарства в рот. Оно было сладким, почти приторным, словно сироп. Проглотила. – Хм, не такой уж и серый, – заключила она, потому что резко почувствовала себя бодрее, и даже начинавшийся голод стих. – Видимо, работает, – она отхлебнула еще, но теперь вкус показался ей куда более приторным, почти противным, и проглотила жидкость она с трудом. Видимо, так работал регулятор достаточности дозы. – Странно все-таки, – сказала она, закупоривая и откладывая бутылку для будущего использования. – В мире не наберется достаточно магии ни на одно полноценное чудо, а я второй день купаюсь в волшебстве, как будто попала в старые времена. Даже лечусь волшебными микстурами, которые и не испортились за триста лет.

– Но ты неплохо справляешься. Как же ты догадалась использовать джинна против ифрита?

– Тут все просто, – Мист достала очередную бутылку и покрутила ее в руках. – Судя по всему, ар-Маэрэ построил свои испытания особым образом …их может пройти или опытный маг, или фактически любой, главное, чтобы ты помогала.

– Как это? – озадаченно спросила сильфида. – Причем тут я? Это ты справилась с мантихором.

– Да, но можно было и не использовать никаких моих способностей, если бы мы начали с правильного конца, – пояснила Мист. – Вот смотри, зашли бы к джиннам, ты бы всех их разделала, мы бы получили ключ и три шкатулки с джиннами.

– Три, – повторила Ийилива, начиная соображать, в чем дело.

– Именно три. По числу остальных испытаний. Чтобы пройти мантихора, нужно было позволить тебе обследовать все ходы, спровоцировать мантихора и вызвать против него джинна.

– Даа…– протянула сильфида.

– Против ифрита и его огненного мира нужен был твой воздушный щит и еще один джинн. Против гидры… думаю, тоже джинн. И какая-то твоя помощь. Так что, главный ключ – это ты.

– Но он мне ничего не рассказывал про испытания!

– Видимо, чтобы претенденту пришлось хоть что-то сделать самому. Например, подумать, – Мист постучала пальцем, покрытым коркой присохшей крови, по своему лбу.

– То есть, любой, кто вошел бы в башню?..

– Кто нашел бы ее и договорился с тобой, – кивнула Мист. – Не так много нужно для победы. Ну и, конечно, немного удачи. Без удачи можно и сдохнуть – меня чуть не убил последний джинн, и ифрит был…туговат.

– Значит, нам нужно быть осторожными с гидрой.

– Точно, – Мист посмотрела на очередную бутылку в своей руке. – Кирдык?

– Киредие, – машинально поправила Ийилива. – Это от отравлений.

– Отлично. Это к вопросу о гидре – они, вообще-то, ядовиты.

– Тогда возьми с собой.

– Возьму. Когда смогу идти. Сила в ванной?

– Симбеланна! Этим он ссадины лечил и синяки. И когда его кто-то раздирал. И когда его пейзане избили.

– А о такой истории не было в “Радуге”, – живо заинтересовалась Мист, откупоривая бутыль и тонкой струйкой наливая густую жидкость на свои пострадавшие ладони.

– Так он и рассказал кому такой позор!

– Но ты мне расскажешь? – умильным голосом попросила Мист, подняв глаза в пространство. – Я же вроде как тер-Маэрэ. Почти что его ученица!

– Ученице тем более нет резона такое знать про учителя, – наставительным тоном сказала Ийилива, но не выдержала. – Ой, ладно! Слушай. В общем, обихаживал он вдовушку одну…мельничиха она была, молодая совсем. Красотка! Волосы светлые, очи звездные, огромные. Осталась она с наследством от мужа, богатая невеста, но, понятно, ар-Маэрэ до того дела не было… только глаза, значит, его волновали. Пел он ей песни, и разговоры разговаривал, подарки там, носил, замаскировался, конечно, а как без того?…

Мист прыснула со смеху, что внезапно оказалось очень больно, слезла с кровати и вместе с бутылкой поплелась к зеркалу. Так и есть – щека была обожжена и ободрана, натуральное мясо на сковородке, слегка прижаренное. Девушка погрозила себе пальцем, налила еще вязкого лекарства из бутылки и, морщась, стала размазывать по лицу.

– Песни, значит, пел…

– Женится, правда, не обещал!

– И то хлеб.

– Да ему не позволил бы рилантар. Не на крестьянке. Не на ваэрлэ. По крайней мере, не то и другое вместе. Да и не настолько ар-Маэрэ влюблен был.

– Но настолько, чтобы песни петь.

– Это он всегда готов был. Словом, таскался он за ней постоянно, ну а мужики в деревне косо смотрели, что тут менестрель какой-то заезжий к их лебедушке клинья подбивает....пока подбивал, все нормально было. А потом как-то раз и подбил: остался ночевать у ней, молодого вина, авось, испили, не иначе как пошалили и спать отправились. А проснулся он от визга своей красопеты и ударов: увязали его, сонного, в мешок, да кандалы кузнец на руки-ноги навел, и давай его лупить. Пока он сообразил и опомнился, что происходит, измордовать успели знатно.

– Месть его была страшна? – уточнила Мист. Теперь ее щека была похожа не на поджаренное мясо, а на поджаренное мясо под густым соусом.