Ничейная магия

…пришел он в Атенаум приморский, гнильцово гнездо, где угнетались честные люди отродьем нечистым, и проповедовал веру Эйнову, и лечил болезных, и спасал несчастных. И случилось ему прогневить гнильцова волшебника местного, который уж больно охоч был до женщин, до вина и до охоты. Была у того волшебника башня, черная, как копоть, и в ней он сидел, и землю отравлял и воду, и в башню эту вели ему пленников рода человеческого, и несли младенцев едва рожденных, чтобы из костей их, их плоти и волос сочетать зелья мерзкие, молодость продлевающие, да яды преотвратные. Было то….

Житие святого Амайрила, 15

…. вышел он, только подошел к стволу, как разверзся ствол и ветви, словно веревки оплели его по всему телу, душа и мучая. Понял в тот момент ар-Маэрэ, что в переделку изрядную попал, но только все равно не потерял веры в себя. Зашептал он заклинание, и ярче огня вспыхнули его волосы, оплетая дерево в ответ. Закричало тогда дерево воплем нечеловеческим, рассыпая искры, и принялось отталкивать ар-Маэрэ, но слово его было крепко и священно, и из самого центра дерева, из-под коры вытащил он извивающуюся ведьму. Был …

Интере ас ар-Маэрэ, 15

Из-за этих ценных пирожков едва не произошел казус, способный сорвать весь гамбит: когда они вышли из стены в Башне, чтобы забрать свою еду, то услышали, как по лестнице кто-то поднимается, тревожно переговариваясь.

Мист и Торрен переглянулись, и парень, обладающий привычкой и талантом к ситуационным спонтанным тактическим решениям, в отличие от рассудительной и склонной к обдумываниям Мист, разрешил ситуацию в своих лучших традициях. Заорав что-то испуганно-возбужденное, он схватил подругу за руку и погрохотал по ступенькам вниз, навстречу поднимающимся людям, которые, судя по обрывкам реплик, были спасательным отрядом, снаряженным для извлечения из проклятого замка незадачливых приключенцев заботливым майором.

– Бежим! Бежим! – сея панику еще на подходе, закричал Торрен, и впереди народ явно смешался, сбиваясь с шага. – Бежиим! – Он с энтузиазмом щенка врубился в авангард отряда, тщательно обогнув нацеленный в него меч, и вся куча-мала, местами шагая, а местами и кубарем падая, полетела вниз, набивая синяки и шишки о ступеньки, о собственное оружие и доспехи, о стены лестничного пролета. Наигранная паника Торрена оказалась на диво заразной, и никто даже не пытался спросить или понять, что тут происходит, с воплями убираясь с дороги чего-то неведомого, что жило на вершине и хотело, несомненно, их всех сцапать на веки вечные.

Когда спасательная экспедиция и приключенцы докатились до выхода в тронный зал, Торрен торопливо схватил снятую с петель дверь, пытаясь приподнять и заорал:

– Помогайте! Мужики, помогайте, а то оно опять вырвется! У нас мало времени, ребят, ну!

“Ребята”, случившиеся ближе всего, торопливо побросали и поубирали оружие, и взялись вместе с Торреном за тяжелую створку, поднимая ее и сажая обратно на петли. Засов держался плохо, но Торрена было не остановить: собранными разбросанными вокруг ржавыми гвоздями под его вдохновляющим руководством стражники закрепили засов, и, пока пара мужиков подпирала шатающуюся дверь, сторожа проход от неведомого зла, остальные были посланы за стройматериалами для закрытия дороги в башню навсегда. Торрен демонстративно иногда припадал к двери и менялся в лице, белея, как полотно, каким-то образом, что вызывало у Мист немалое уважение к его актерскому таланту. Сама девушка, наблюдая за всем этим цирком, устало пристроилась на ступеньках перед троном, остро сожалея, что пока что было бы невежливо и нелогично уйти есть. Ей пришлось отпинать в сторону пару бывших морозных рук, чтобы нормально устроиться, но чувство брезгливости от усталости изрядно притупилось.