Ничейная земля

— Добрый вечер, господа, — окликнула она троих друзей, стоя в тени оливковых деревьев. — Я вижу, вы вернулись из разведки, лейтенант Райли.

— Да, только что вернулся.

— Могу я сесть рядом с вами?

— Пожалуйста, — ответил Лоу.

— Насколько успешной оказалась ваша вчерашняя разведка? — спросила журналистка.

— Вполне успешной, — улыбнулся Джек, многозначительно потирая живот.

Геллхорн удивленно посмотрела на галисийца, однако не решилась спросить, что он имел в виду.

— Полагаю... вы не имеете права рассказывать мне о том, что видели.

— Вы весьма догадливы, мисс Геллхорн, — заметил Лоу.

Однако все внимание журналистки было сосредоточено на Райли.

— Разумеется. Но вы, лейтенант, должны мне интервью, — сказала она, сняла тёмные очки и сверкнула синими глазами.

— А вы записались на прием у моего секретаря? — спросил он насмешливо. — У меня весьма плотный график.

— Ну, я уверена, что вы сможете найти для меня «окно», — улыбнулась журналистка.

— Если это в моих силах, — вкрадчиво ответил Райли, подмигнув, — то я буду рад его для вас найти.

Десять минут спустя они медленно удалялись по узенькой тропке в направлении старого рожкового дерева, под которым они завтракали сегодня утром. Это было единственное тенистое место, где можно было спокойной поговорить вдали от глаз и ушей всего батальона.

Марта достала блокнот и всю дорогу записывала ответы лейтенанта. Тот отвечал вполне охотно — до тех пор, пока вопросы не стали слишком личными.

— Так почему же офицер торгового флота из Бостона решил отправиться добровольцем на войну, не имеющую никакого отношения к его стране? — спросила она.

— Я вам уже говорил: моя мать — испанка.

— Это недостаточная причина.

— Националисты расстреляли моего деда и бабушку перед воротами кладбища. По-вашему, этого недостаточно?

Геллхорн поморщилась. Ей и эта причина явно казалась недостаточной.

— Интересно, как вы жили до того, как приехали в Испанию? — спросила она.

— Что вы имеете в виду?

— Вы не коммунист, вас ожидало хорошее будущее в торговом флоте, и уверена, вы пользовались успехом у женщин. Я просто не могу поверить, что вы могли бросить все это... лишь ради мести за смерть деда и бабушки. Что-то тут явно не сходится.

Райли пожал плечами.

— Это ваша проблема, — ответил он.

— У вас что-то случилось, ведь правда? — Сквозь темные очки стало заметно, как она прищурилась. — Что-то серьезное, о чем вы не хотите рассказывать.

Алекс искоса посмотрел на неё.

— Есть вещи, о которых я не намерен вам рассказывать, мисс Геллхорн.

— Я думала, мы договорились, что вы будете называть меня Мартой.

— Хорошо, — согласился он. — Я не хочу рассказывать о моем прошлом, Марта.

— А о том, что произошло на холме Пингаррон, во время сражения за Хараму?

— Тем более.

Они добрались до рожкового дерева и остановились в его тени.

— Об этом сражении ходят разные слухи, — продолжала напирать она, усаживаясь под деревом и прислонившись спиной к стволу. — Но мне хотелось бы услышать вашу версию событий.

— А мне бы хотелось никогда в жизни больше к этому не возвращаться, — ответил он, устраиваясь рядом.

— Я знаю, вы были на волосок от смерти. Знаю, что пуля прошла в нескольких миллиметрах от вашего сердца, и что ваш друг вынес вас с поля боя под вражеским огнём. Знаю, что много месяцев вы пролежали в госпитале, и после этого вам присвоили звание лейтенанта.

— Ну, если вы столько всего знаете, зачем вы меня расспрашиваете?

— Потому что хочу знать правду, — ответила она, откладывая блокнот. — Я хочу узнать об этом от человека, который там был. Моим читателям нет дела до боев и наград, но им будет интересно побольше узнать о человеке, который отправился добровольцем воевать в чужую страну, сражаться с фашизмом плечом к плечу с солдатами разных народов, собравшимися со всего мира.

Райли скрестил руки на груди. Видимо, этот разговор его слегка забавлял.

— Хорошо сказано, — сказал он. — Вы сближались со всеми, у кого брали интервью, чтобы развязать им языки?

Геллхорн нахмурилась и гневно сверкнула глазами, но тут же овладела собой.

— Вообще-то да, — в конце концов призналась она. — Только это почти никогда на срабатывает.

— Неудивительно. Сомневаюсь, что кого-то из этих ребят, — он указал на солдат, расположившихся под оливами в пятистах метрах от них, — интересует все то дерьмо, которого требуют ваши читатели. Им нужно только одно: чтобы их оставили в покое и не расспрашивали обо всех ужасах, которые они имели несчастье пережить.

— Вы имеете в виду и себя тоже?

— Конечно, все это относится и ко мне.

Немного помолчав, журналистка спросила:

— В таком случае... Если вы не хотите говорить со мной, почему согласились дать интервью?

Райли улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.

— Полагаю, нам лучше не тратить время на пустые разговоры и заняться более приятным делом, — наклонившись к ней, он легонько провел пальцами по ее шее.

— Но... Это как-то... нехорошо...

— Возможно, — прошептал Алекс, наклоняясь к самому ее уху, — но уверен, это было бы весьма интересно.