Ничейной земли не бывает

Однако он нисколько не унывал, так как верил, что в один прекрасный день найдет себе жену. Пока что он не чувствовал такой необходимости и считал, что в первые годы службы офицеру даже лучше без семьи. Не надо распылять свои силы. Он с равнодушной усмешкой наблюдал за своими семейными коллегами, озабоченными проблемами жилья, отпуска, устройством детишек в садик. Анерт полагал, что у него все еще впереди, важно только не упустить благоприятный момент. Он хорошо знал, чего именно хочет, и умел сосредоточить все свои усилия для достижения этой цели. Он хотел, чтобы его перевели работать в штаб, и как можно скорее. Он не собирался долго возиться с солдатами.

Став офицером, он решил, что дослужится по меньшей мере до полковника. Ведь в армии рост человека играет второстепенную роль, главное здесь — строгое соблюдение субординации: начальникам и старшим подчиняются младшие по должности и по воинскому званию.

В школе ему четыре года приходилось мириться с тем, что большинство одноклассников называли его «малюткой Михаэлем». А когда он заявил, что станет офицером, дразнить его начали даже больше. Поскольку он относился к числу лучших учеников в классе, то мишенью для острот оставался только его рост. Теперь лейтенант в глубине души мечтал, чтобы случай когда-нибудь сослужил ему службу и направил к нему солдатом хотя бы одного парня из числа его бывших одноклассников.

Неожиданно Фихтнер перестал играть.

— Свиньи вы все… — чуть слышно проговорил он.

Несколько мгновений было тихо, а потом кто-то громко рассмеялся. К нему присоединились и другие.

— Да оставьте вы его в покое! — сказал ефрейтор Айснер.

Литош не сдавался:

— Послушайте, он не понимает шуток. Мы ведь по-доброму… Он давно уже не мальчик… Привык на гражданке целыми днями шататься со своими овечками, вот и одичал, индивидуалистом стал… — не отставал Литош.

— Придержи-ка лучше язык! — оборвал его Айснер.

— Я только подумал, — не отступался Литош, — что он, может быть, после демобилизации придет поработать в нашу молодежную бригаду. Уж там-то он научится, как надо женихаться.

— И все же я добьюсь ее, — сказал Фихтнер. — Вот увидите!

— Кого? Фридерику Шанц? — удивился Литош и с улыбочкой пропел: — Прощай, прелестная служанка! Уходишь ты от нас, чтоб стать пастушкой!

Все громко засмеялись, а Литош добавил:

— Улли, если ты ее добьешься, то три полка выстроятся шпалерами на вашей свадьбе, и все в резиновых сапогах: слезы-то потекут рекой, так я полагаю.

Анерт увидел, что Фихтнер встал и пошел в рощу. Даже под ватником четко вырисовывались его лопатки. Шел он не спеша, как ходят уставшие люди. Лейтенант окликнул Фихтнера, но тот обернулся только на второй оклик. Такое в армии бывает редко, но сегодня Анерт не обратил на это внимания. Он приказал солдату сходить к гауптфельдфебелю за новой каской. Утерянную каску, конечно, раздавили ночью следовавшие за ними бронетранспортеры и танки. Одна каска — не такая уж большая потеря. Все могло быть гораздо хуже. Хорошо, что ветка не сломала Фихтнеру шею. Тогда армейская карьера лейтенанта Анерта застопорилась бы уже после первых месяцев службы. Он задремал, как и ефрейтор Айснер, который исполнял в то время обязанности командира отделения. И никто из них не заметил, когда Фихтнер открыл люк и высунулся из него.

Анерт посмотрел вслед солдату, который удалялся по просеке в направлении походной кухни. Такой человек, как Фихтнер, очень нужен в отделении или во взводе: он всегда дает пищу для разговоров, веселя этим других. Люди, подобные Литошу, потребуются для более важных дел. И еще одно усвоил Анерт за пять месяцев службы: в стрелковом взводе встречаются люди с такими разнообразными характерами, темпераментами и жизненным опытом, что дискуссии и споры всегда утихают сами по себе, без вмешательства командира. В разговорах, подобных только что закончившемуся, Анерт участвовал редко. Во всяком случае, до сих пор. Такие солдаты, как Айснер, сами внимательно следили за тем, чтобы дело не доходило до крайности. Анерту оставалось только наблюдать. Так он больше мог узнать о своих солдатах, чем если бы сидел с ними. Тут надо лишь в нужный момент слегка одернуть их.

Анерт был сторонником соблюдения дистанции. Он считал ненужным влезать в души солдат, пытаться переделать их, наверстать за полтора года службы в армии все упущенное за восемнадцать лет их жизни. Его мало интересовали радости и горести подчиненных, он не собирался постоянно навязывать им свои советы. Это, по его мнению, могло только избаловать их и привести в конце концов к тому, что они станут приходить к нему с каждым пустяком. И когда кто-либо из солдат пытался вынудить его на это, лейтенант направлял их к командиру отделения. Порядок в армии зиждется прежде всего на воинской дисциплине, есть писаные и неписаные законы, которые военнослужащие должны строго выполнять.