Ничья…

– Знаешь, в такие минуты я начинаю сомневаться в вашей адекватности… Может революционеры и правы?! Что это вообще за ужас?! Она ни в чем не виновата, Васель! Если хотите найти виновных, то это я! Меня и бейте. Давайте! Это все моя вина!

В комнате воцарилась тишина.

– Повторяю, не вмешивайся, Влада. Это не твое дело, и даже не мое. Я доверяю Умм Хсейн и знаю, что она профессионал!-сказал он ей специально на русском, явно желая оставить этот разговор между ними двоими.

Но Влада не унималась. Она преднамеренно отвечала на арабском.

– Это я повторяю тебе, Васель Увейдат, в присутствии всех твоих «домочадцев». Суад не виновата в том, что сегодня произошло. Бейте меня, раз у тебя в доме это в порядке вещей. Или ты при всех них покажешь, каким подкаблучником стал? Они будут смеяться у тебя за спиной… А я буду смеяться тебе в лицо. Ну же, прояви свою твердость… Или не хочешь портить свою игрушку? Будешь отыгрываться на бедной, ни в чем не повинной девушке?!

Васель неотрывно уставился на девушку, его ноздри яростно раздувались при каждом тяжелом вдохе. Адель стоял рядом, весь позеленевший. Было очевидно, Влада перешла черту дозволенного. Даже не на шаг. На километр…

– Ты не понимаешь о чем говоришь, Влада. То, о чем говорит Ум Хсейн – бастинадо. Это больно. За такое нарушение – она безалаберно подвергла твою жизнь риску, потому что внизу мог быть кто угодно, не говоря уже о том, что бы было, если бы ты смогла сесть в машину и угнать ее – ей полагалось бы десять ударов по ступням и икрам. Ты не выдержишь и пяти…

– Сейчас же отпусти ее и бей меня. Это моя вина… Я обхитрила ее и выбежала из комнаты. Девушка делала свою работу!

Васель задержал на ней взгляд. Долго. Внимательно. Мрачно.

– Хорошо, – сухо ответил он, – ты сама выбрала этот путь. Суад, благодари свою хозяйку, она взяла твою боль на себя.

Но на удивление та лишь сверкнула на Владу полными ненависти глазами и молча вышла из комнаты.

Такая реакция девушки была настолько странной и неожиданной, что Влада даже растерялась.

– Следуй за мной, – сухо сказал он и развернулся.

Влада повиновалась. Сердце клокотало…

Они поднялись в ее комнату. Когда Васель по пути забрал из рук Умм Хсейн палку, сердце ее почему – то все равно ушло в пол. Наверное, в глубине души она надеялась, что он не посмеет ее тронуть….

– Давай, наказывай! – дерзко бросила в него Влада, как только дверь за ними закрылась. Рвано, эмоционально, так, как загнанный в угол котенок бросается на обидчика от страха и отчаяния.

– Скажи – ка мне, Влада, сколько тысяч раз я просил тебя никуда не лезть и не портить своими инициативами? – голос злой, но сдерживающий свои эмоции…

– И что, прикажешь смотреть на то, как в двадцать первом веке подвергают варварской экзекуции наемного работника?! Ну уж нет!!! Я даже смотреть теперь на тебя не могу! Неужели ты мог допустить, чтобы твоих людей били, словно они крепостные?!

– Почему ты не можешь понять, что не все так однозначно, как ты это видишь?! Влада, я бы ни за что не позволил случиться такому насилию под своей крышей. Неужели не очевидно, что угрозы Умм Хсейн – всего лишь элемент воспитания?! Она знает, что делает! И не мне влезать в ее работу и учить, как общаться с горничными. Каждый занят своим делом. Каждый знает свою зону ответственности и черту, которую нельзя переступать. Умм Хсейн – строгая руководительница, но она и мухи не убила в своей жизни! Я доверяю ей и даю ей право воспитывать своих подопечных так, как она это видит необходимым. Так работает иерархия, Влада. Каждый на своем месте, каждый доверяет друг другу. Каждый, кроме тебя…

– Я не верю, что это было только запугивание, – сложила руки на груди девушка и поджала губы.

– Теперь уже нет, как ты вмешалась! Ты опять выставила меня идиотом… Превратила банальный урок наставления в цирк и теперь сама будешь платить за свой язык. Устал от твоих выходок…-громко, устало вздохнул,– Ты должна научиться перестать бросаться громкими фразами, детка. Пора взрослеть… И брать на себя ответственность за то, что делаешь. Думать о том, что делаешь…На кровать. Животом вниз.

Влада нервно сглотнула, но повиновалась, затаив дыхание и невольно всхлипнув. До последнего она надеялась, что он блефует. В легких, казалось, не достает воздуха.

Он сел рядом. Задрал подол платья. Выше, чем это призывала делать Умм Хсейн, открывая подспудно и ягодицы. Провел по голым ногам.

– Грех портить такую красоту. Но желание женщины в спальне, – закон. Ты знаешь, что такое бастинадо или фалака, как ее называют на Ближнем Востоке, Влада? – поглаживания по ее ногам его горячими руками разгоняли кровь, обманчиво расслабляли.

– Нет, – ее сдавленный, почти на грани истерии от напряжения голос.

– Это одна из излюбленных форм наказания для женщин, в том числе и в гаремах. Когда строптивую наложницу клали животом вниз и с силой били ее ноги, а точнее – ступни. Боль в разы ощутимее, чем, например, от этого, – он сильно шлепнул ее по пятой точке, отчего Влада невольно вскрикнула.