Ничья его девочка

Я была слишком изголодавшейся на все что мало-мальски походило на отношения, на чувства и эмоции. И этот голод на данном этапе утолял именно он. Голод по беседам, по прикосновениям пусть даже для того. Чтобы рот мылом вымыть или оттрепать за шкирку, по участию даже вот такому странному. У меня не было даже этого. А по ночам я вспоминала как он гладил меня по голове и какие мягкие у него ладони под моей щекой. Какой он сильный и как нес меня через кабинет. Нет, я тогда еще не развилась физически настолько, чтобы у меня возникли эротические фантазии, по крайней мере до того, как попала в этот дом они точно не возникали. Я отставала от своих ровесниц в этом отношении. То есть я имела прекрасное представление о сексе, но я им не занималась и желания заняться не испытывала ни разу. Чувство возбуждения мне было не знакомо. Пока… Конечно, я с интересом смотрела в фильмах, как герои целовались и зажимались и даже знала, чем они занимаются, когда гаснет свет, но заняться этим самой желания не возникало. Свое тело я давно изучила и как рассказывали девчонки о кайфе от мастурбации в душе я даже не знала и знать не хотела, желания трогать между ног у меня не возникало. К своему половому органу я относилась исключительно как к части тела, которую надо непременно мыть почаще, не более того. И все что касалось этой части тела скорее вызывало страх и неприязнь. Когда кто-то пытался меня облапать то тут же получал хорошую оплеуху или по яйцам. Все знали — Сеньку трогать нельзя. Пацаны даже дразнили фригидной рыжей сучкой. Я это слово потом в гугле отыскала и меня оно нисколько не задело.

Впервые я посмотрела на себя как на девушку, когда он ушел, а по телеку опять кто-то целовался и постанывал в темноте. Я вдруг подумала о том, чтоб я почувствовала если бы Барский притронулся ко мне, как тот в телевизоре и поцеловал своими чувственными губами… Стало бы мне противно, вызвало бы это страх? Щеки тут же запылали и в теле возникли приятно-неприятные ощущения, особенно в груди и внизу живота. Самые первые в моей жизни. Они мне не понравились. Но в ванной я долго смотрела на свое отражение и почему-то понимала, что к такой, как я, Барский никогда вот так не прикоснется. Он даже ни разу не смотрел на меня, как пацаны с детдома или даже тот работник. Читать похоть во взгляде я умела. Это было необходимостью, чтоб не пропустить момент, когда надо удирать или обороняться. И вдруг стало до боли обидно, что не смотрел… а еще понятно, что никогда не посмотрит.

Впервые я вертелась всю ночь и не могла уснуть. В голову лезли картинки, от которых у мен горели щеки и зудело все тело. А когда наконец-то уснула мне все же приснилось, как я тянусь к его губам, став на носочки, а он смеется мне в лицо, и я хочу его убить за этот смех. Проснулась вся в слезах и пока умывалась, услышала, как к дому подъехала машина. Ушам своим не поверила, сунула щетку в рот и кинулась к окну. Неужели приехал? С утра?

И от радости тихо взвизгнула и подпрыгнула на месте — и правда приехал. Никогда раньше с утра не приезжал. Обратно в ванну, умываться, полоскать рот.

Барский зашел ко мне в комнату с букетом цветов в огромной корзине, и я от неожиданности уставилась на эти цветы остекленевшим взглядом. Живые цветы и так много… у меня в комнате. Даже подумать страшно, что это могло быть мне.

— С Днем Рождения, Лиса! С настоящим! Одевайся — мы едем отмечать.

У меня почему-то запершило в горле, и я подняла на него взгляд, чувствуя, как саднит в груди, как хочется что-то закричать и нет возможности даже вдохнуть. Протянул мне пакет.

— На вот это тоже тебе. Я внизу подожду.

Тяжело дыша смотрю ему в глаза и понять не могу, мне все еще сон снится или это на самом деле происходит.

— Что-то не так, Есения?

— Не знаю.

— Цветы не нравятся?

— Не знаю.

Так же тихо ответила я, а он протянул мне корзину.

— Я не знал какие ты любишь и купил вот такое ассорти. Если не угодил. То по дороге купим другие. А эти выбросим.

— Нет! — вскрикнула я и отобрала у него корзину. — Мне нравятся… я просто… мне просто никогда не дарили.

Я тоже не знала какие люблю. Но, наверное, все. Вот эти, которые в букете точно люблю. Каждую веточку и листочек. Он вышел из моей комнаты, а я так и стояла посередине с корзиной в руках. Потом поднесла ее к лицу и втянула запах цветов. От наслаждения запахом на глазах выступили слезы. Мой первый букет в жизни… я даже представить себе не могла сколько всего первого у меня будет с этим человеком. И лучше мне было оставаться Сенькой с улицы, чем игрушкой Барского, которую он выпилит и заточит под себя, чтоб потом с упоением ее ломать. Но в тот день я была счастлива. Впервые в своей жизни. Я оказывается никогда до этого дня не понимала, что такое счастье… впрочем, как не понимала и что такое горе.