Ничья вина (СИ)

Кирилл прошел мимо, спускаясь в гостиную, а Скай остался стоять наверху, бессильно цепляясь пальцами за перила и не чувствуя, как сминает дерево и металл, ломая их и корежа. Он падал в пустоту, не чувствуя пола, не видя ни стен, ни потолка. Вокруг была лишь тьма, хохочущая и истекающая кровью, а он с радостью погружался в это безумие, потому что реальность уже не могла ни помочь, ни спасти. Потому что это было уже слишком. Действительно. Не отмажет.

Потому что Алый лидер на этот раз заигрался.

Мысль о том, что Алек может быть не виноват, его даже не посетила.

========== Глава 11 — Culpa poena par esto (Наказание должно соответствовать вине) ==========

Не путайте безумие с потерей контроля.

(Пауло Коэльо, «Вероника решает умереть»)

Она смотрит — неожиданно прямо и открыто. Смотрит и криво ухмыляется.

— Боишься? — голос дрожит и срывается, но она не отводит взгляда.

— Боюсь.

Тихий и отчаянный смех. Тонкие пальцы сжимаются в кулак.

— Твою мать…

Она вдруг сползает по стене и по щеке медленно скатывается первая капля, первая слезинка. Первая и последняя.

— Поверь в меня, — хрипло шепчет она неожиданно страстно, с какой-то необъяснимой надеждой заглядывая в его лицо. — Хотя бы ты поверь. Пожалуйста.

Дождь выстукивает по стеклу причудливый ритм. Он молчит, в этой тишине отчетливо слышно ее прерывистое дыхание, но ни всхлипа, ни слезинки.

— Просто поверить?

Она кивает.

Он улыбается и протягивает ей руку.

— Давай попробуем…

***

В этот раз он не заметил ни машины, ни людей, ни даже десятков дверей, которые они преодолели, прежде чем оказались в приснопамятном кабинете, все столь же маленьком и загроможденном всем на свете. Только диван, на котором он спал в те дни, на этот раз был убран и на нем сидела Алла, увлеченно листающая на планшете какую-то книгу. Время от времени она хмурилась и возвращалась назад, проговаривая что-то одними губами. Она даже заметила их не сразу, вздрогнула, когда Кирилл поздоровался, почти подпрыгнула от неожиданности, и обернулась, расплываясь в радостной улыбке.

— Привет, так волновались, что ли?

Кир скупо улыбнулся ей в ответ, а сам Скай даже улыбки выдавить не сумел, воспроизвел какую-то безумную гримасу и рухнул на диван рядом с ней. Завод кончился. Алла встревоженно на него покосилась и погладила по руке.

— Все хорошо?

— Алек здесь? — негромко повторил свой вопрос Блэк, и она кивнула.

— Конечно, работает уже напряженно. Но, хм… — она вздохнула, отводя глаза. — Кирилл, не спрашивай его про вчерашнее, пожалуйста.

— Почему? — влез Джейк.

Алла скривилась, откладывая планшет в сторону. Снова вздохнула.

— Он не помнит ничего. Но навряд ли захочет в этом признаваться, — она встала и пошла в сторону неприметной двери, за которой обычно скрывался Алый. — Я его позову.

— Сделай милость, — надменно бросил блэков протеже, и девушка, окинув его неприязненным взглядом, ушла.

Блэк задумчиво посмотрел на мальчишку, но одергивать не стал. Скай чуть заметно улыбнулся, сверля взглядом ни в чем не повинную дверь. Никто не любил бедного Джейка, а тот, похоже, и не страдал особенно. Лишь бы Блэк был доволен. Когда-то, в учебке и после, их окружали такие пацаны с восторженными взглядами. Как же, настоящие летчики! Потом пацаны исчезли где-то в грохоте взрывов войны, потом сменились на школьников и студентов, дергающих за рукава после парадов. Парой лет позже восторженные взгляды из жизни Ская исчезли окончательно, а вот у Блэка, кажется, появился Джейк. Фанат и ученик в одном лице.

— Не провоцируй ее, — все-таки тихо сказал Кирилл, глядя в окно. — Имей уважение к ее работе, хотя бы, раз уж на возраст тебе плевать.

— Извините, — раскаяние в голосе такое густое, хоть ложкой ешь.

— Кир, а с Алым он так же разговаривал? — Скай не смог сдержаться, и этот вопрос вызвал у Блэка улыбку, а у Джейка — досадливо поджатые губы.

— Нет, Влад, он умный мальчик. Алого он боится.

— Значит, уважает, — следил-следил, а все равно пропустил момент, когда дверь бесшумно открылась. Алек стоял, прислонившись к стене, Алла рядом, глядя в пол. Он улыбался, она — нет. — Здравствуй, Кирилл. Привет, Скай.

Скай помахал рукой в ответ, голосу он сейчас как-то не доверял. Эта безмятежная улыбка, насмешливый взгляд и ровный голос — они никак не вязались с тем, что он видел вчера. Они заставляли дрожать от злости, от непонимания. От страха, в конце концов. Потому что этот улыбающийся Алек, так похожий на его военных времен друга, и вчерашний манекен с окровавленными руками были одним лицом. Потому что репортеру вырвали глотку, а Алый широко улыбался, глядя им прямо в глаза. И, может быть, Скаю мерещилось, но в этом взгляде был вызов и насмешка.

Алый не верил в то, что его могут наказать. Алый считал себя вправе распоряжаться чужими жизнями. Так было всегда, разве нет?

Ему вспомнились таблетки «от модификации» и решение Алого лидера — его люди их пить не будут. Сколько поломанных, оборвавшихся жизней? А ради чего? Просто потому, что ему так захотелось?