Ничья жизнь

Рей скромно притулилась на стуле у самого входа, уставившись куда-то в окно. Ожидание затягивалось, а в такой обстановке, без уже ставшего привычным плеера, я быстро начинал скучать – тут и десять минут начинают казаться вечностью… В общем, устав от просиживания на своей пятой точке, я начал бесцельно слоняться по комнате, пялясь на всё подряд, хотя разглядывать, в принципе, было особенно и нечего – плакаты с порядком сборки-разборки пистолетов и автоматов, техника натягивания противогаза и оказания первой помощи… Ничего нового, ничего интересного…

Хм. А вот это уже занятнее…

В углу обнаружились старый аккордеон и гитара, с уже изрядно обшарпанным лаковым покрытием. Добыча!..

Недолго думая, я, воровато оглядевшись по сторонам, скомуниздил струнный музыкальный инструмент и пошёл с ним к Рей. Уселся прямо на стол и начал рассматривать гитару.

Старая, потёртая и поцарапанная. Лак местами потрескался, да и в самом дереве есть трещины. Струны серебристые, новенькие… Ну-ка, попробуем, их на жёсткость… Ага, в принципе, нормально… Эх, жалко только, что я за все годы учёбы в универе и житья вместе с неплохим гитаристом в одной комнате, так и не удосужился выучить немногим больше, чем три аккорда…

Стоп. А ведь на виолончели-то я тоже играть не умею! То есть не умел раньше.

А, ну-ка попробуем пустить в дело Младшего!..

Кстати, в последнее время ловлю себя на мысли, что уже не так чётко различаю его и своё сознание – раньше всё было проще. Лишние эмоции и беспокойство – он. Пофигизм и спокойствие – я, но теперь всё изменилось… Младший стал более уверенным, а я, кажется, чуточку более нервным, и теперь уже трудновато становилось различать, где его ощущения, а где мои. По-настоящему я начинал чувствовать Младшего отдельной от себя частью, только когда приходилось пускать в ход что-то из арсенала жизни Синдзи до приезда в «Тройку».

Пальцы независимо от моей воли пробежались по струнам.

Надо же, даже почти и не расстроена – только нижние струны нужно чуток подкрутить…

Я покрутил колодки на грифе – не велика премудрость, даже в той жизни умел это делать. Нет голоса, не умею играть, зато вроде бы есть неплохой слух…

– Рей, а ты на чём-нибудь играешь? – спросил я Первую, хотя и прекрасно знал ответ.

– Да, на скрипке.

– И как, хорошо получается?

Я с интересом наблюдал, как пальцы левой руки перебегают по грифу, ставя разные аккорды. Так, это вроде бы АМ, это ДМ, а этот я уже не знаю…

– Не знаю, – неловко пожала плечами Аянами. – Я всегда играю только для себя.

– Тебе это нравится?

– Да. Что-нибудь классическое.

– Классика – это круто. Обожаю Вивальди и его «Времена года», – сообщил я Первой. – И особенно – «Winter»…

На пробу ударил пальцами по струнам.

Хм, кажись, живём, хлопцы – играть я всё-таки хоть и неважно, но могу. «El Mariachi» или «Цыганочку» я, конечно, не выдам – силёнки не те, но что-нибудь простое можно и попробовать… Вон, кореш мой – Витька Сёмин умудрялся по десять раз на дню говорить «я ещё одну песню подобрал» и играть под одну и ту же музыку абсолютно разные тексты…

Ну, значит одному из правил попаданца я всё-таки смогу последовать… Если уж не вышло с изобретением промежуточного патрона и убийством Гудериана, то можно хотя бы перепеть песни Высоцкого…

Жаль только, что я не особо люблю и ни одной наизусть не помню – вот в чём проблема.

Хотя мало ли песен, что можно спеть на войне? Вот скажем…

Младший, пользуясь моей памятью, начал подбирать аккорды – вроде бы ничего сложного там не было… Так, так… Ага, в принципе, нормально… Ну-ка, давай проигрыш!..

Пальцы ударили по струнам. Я слегка прочистил горло и начал тихонько напевать:

Белый снег, серый лед
На растрескавшейся земле.
Одеялом лоскутным на ней
Город в дорожной петле.
А над городом плывут облака,
Закрывая небесный свет.
А над городом – желтый дым.
Городу две тысячи лет,
Прожитых под светом звезды
По имени Солнце…

Помню, что в первый раз целиком услышал «Звезду по имени Солнце» в каком-то фильме про Чеченскую войну, где её пели едущие в поезде солдаты. До этого я её как-то слышал отрывками, но особо не нравилась, а вот тогда чем-то зацепила…

Постепенно я даже перестал тихонько мурлыкать песню под нос и запел уже в голос, а голос у меня теперь был. Пусть и по-мальчишески звонкий и высокий, но зато хоть какой-то…

Рей повернулась ко мне и начала с интересом слушать.

Эх, жалко только, что я второй куплет почти не помню, так что перейду-ка я к последнему и самому сильному: