Ничья жизнь

А ведь, в принципе, так оно и есть – он же был преподавателем и научным руководителем моих родителей, потом принимал участие в исследованиях Первого Ангела, найденного в Антарктиде, работал над проектом Е… В настоящий же момент, Фуюцки – второй человек во всём НЕРВ и единственный человек, посвящённый в планы Гендо, хотя бы в общих чертах. И одновременно – абсолютно неизвестный и непонятный для меня персонаж. Я сейчас скорее уж поведение Гендо могу просчитать…

По левую руку от бати сидела Кацураги.

Но это была не та Кацураги, к которой я уже привык – лихую, весёлую и добродушную раздолбайку-Мисато сейчас следовало забыть начисто, ради собственного же блага. Передо мной сейчас сидел ни много, ни мало, а начальник оперативного отдела НЕРВ и третье лицо в иерархии Конторы. Человек, чьё звание никого не должно было смущать – у капитана Кацураги имелось власти не меньше, а то и побольше, чем у какого-нибудь армейского генерала. Именно под её непосредственным командованием и находилось самое мощное оружие на планете – боевые комплексы проекта Е, сиречь Евангелионы.

И именно прямой приказ капитана Кацураги я и нарушил. Наверняка об этом сейчас и пойдёт речь…

– Никак нет, мэм, – с каменным выражением лица произнёс я, хотя внутри меня всё и похолодело. Обстановка, тон и вид Мисато, присутствие отца и ещё незнакомого мне Фуюцки, неудобный высокий стул без спинки, на котором я сидел – всё это действовало на меня крайне подавляюще. Я начал не на шутку волноваться – появилась лёгкая дрожь во всём теле, вспотели ладони, а губы наоборот пересохли…

Нужно сказать, что так не мандражировал я даже перед боем с Ангелом… Хотя, что мне этот Ангел? Как будто бы я его боялся…

– Неподчинение прямому приказу непосредственного командира, продолжение боя с риском для жизни и целостности боевого комплекса Е, игнорирование пункта о недопущении ведения боя с повреждённым питающим кабелем, – отчеканила Кацураги, пристально глядя на меня. – И всё это отягощается тем, что данные нарушения произошли в условиях чрезвычайного положения, что согласно Уставу приравнивается к преступлениям, совершённым в военное время.

В противовес Козо и Гендо, она была одета строго по Уставу – никакой привычной расхлябанности, китель застёгнут наглухо. Маска, ставшая вторым «я» Кацураги, сброшена, и теперь я вижу то, кем она является на самом деле. Уже не молодая беззаботная девушка, но настоящий боевой офицер…

– Что вы можете сказать в своё оправдание… младший лейтенант Икари? – присоединился к Мисато Фуюцки. Вот только моё имя вызвало у него некоторые затруднения – отсчитывать кого-то, по фамилии Икари Козо было явно непривычно. Отвык уже, видать, товарищ… – Напомню, что в настоящий момент вы находитесь на действительной военной службе в рядах армии ООН, и, несмотря на ваш возраст, вы – офицер НЕРВ. Вам грозит Трибунал, младший лейтенант, и я говорю это безо всяких шуток. Вы понимаете это?

– Так точно, сэр, – отчеканил я, слегка похолодев. Такой оборот у меня даже и в мыслях не мелькал… Помня практически точно такую же ситуацию в сериале, я ожидал максимум разноса от Мисато, но вот что бы всё было так официально и, без всяких скидок, серьёзно…

– Так что же вы скажете в своё оправдание, Икари? – пугающе-спокойным тоном произнесла Мисато, слегка откидываясь в кресле и скрещивая руки на груди.

Твою мать! Настоящее заседание «тройки», как на Войне!..

– Скажу, что посчитал данные приказы не соответствующими текущей обстановке, – ответил я. – И их выполнение привело бы к срыву всей операции, а также возможно потери Евангелиона-01 и моей гибели.

– Вы считаете, Пилот, что вы в данном вопросе более компетентны, чем всё командование НЕРВ? – подал свой голос и отец. Тон его был как всегда несколько отстранённым и в то же время слегка ехидным – очень и очень занятное сочетание…

– Никак нет, – ответил я. – Но так сложились обстоятельства.

– Извольте объясниться, Пилот, – Гендо пальцем поправил чуть съехавшие очки. – Согласно расчётам МАГИ, у вас в запасе имелось почти две с половиной минуты, что вполне достаточно для того, чтобы добраться до ворот Д-18 и эвакуироваться. А вместо этого вы не подчинились приказу и вновь пошли в атаку.

У меня в голове словно бы сама собой развернулась карта «Тройки».

Вот примерно тут я принял свой последний бой… А вот здесь у нас ворота Д-18, ага… Эй! Да вы что, издеваетесь, что ли?! Так, стоп. Объясниться, ага… Ну, тогда все держимся за задницы…