Ничто не случайно

- "...НО К ВЕЧНОЙ СЛАВЕ ПЕХОТЫ..." Его лицо просияло. "СИЯЕТ ИМЯ РОДЖЕРА ЯНГА! Сияет имя... та-та-тата... Роджер Янг..."

- Что с тобой, Стью? Подпевай, парень!

Мы пропели "Крыло и молитву" и "Восславь Бога и передай патроны", только чтобы заставить его пожалеть, что он не родился раньше. Не вышло. Он явно был счастлив.

На попутной машине мы отправились в город завтракать.

- Никак не могу привыкнуть, - сказал наконец Пол.

- К чему?

- К тому, что Стью начинает таким молодым.

- Ничего плохого в этом нет, - ответил я. - Твой успех в этом мире определяется не тем, когда ты начинаешь, а тем, когда ты выходишь из игры. Когда ты бродячий пилот, мысли вроде этой иногда приходят тебе в голову.

Картонка в витрине кафе гласила: Добро пожаловать, путешественники, заходите, а над нею - неоновая надпись со сползшей с трубок краской, которая читалась, как EAТ.

Это было маленькое кафе с короткой стойкой и пятью кабинками. Официантку звали Мэри Лу, и это была девушка из далекой и прекрасной мечты. Она была так хороша, что мир вокруг нее посерел, и я, прежде чем сесть, схватился за стол, ища поддержки. На остальных она не произвела впечатления.

- Как у вас французские тосты? - помню, спросил я.

- Очень вкусные, - сказала она. До чего очаровательная женщина.

- Вы это гарантируете? Хороший французский тост трудно приготовить. Какая красавица.

- Гарантирую. Я их сама готовлю. Это хороший тост.

- Принято. И два стакана молока. - Это могла быть только Мисс Америка, играющая роль официантки в маленьком поселке на Среднем Западе. Я был очарован этой девушкой, и пока Пол и Стью заказывали завтрак, я задумался, с чего бы это. Разумеется, потому, что она такая хорошенькая. Этого уже достаточно. Но так нельзя - так плохо! Благодаря ей и благодаря нашему шумному открытию в Прери-ду-Шин я начал подозревать, что в маленьких городках по всей стране, возможно, живут десятки тысяч потрясающе красивых женщин, и как же мне теперь с этим быть? Впасть в транс от них всех? Поддаться колдовским чарам десяти тысяч разных женщин?

Плохая сторона ремесла бродячего пилота, - думал я, - заключается в том, что ты видишь только изменчивую внешность, искры в темных глазах, короткую сияющую улыбку. Много времени требуется, чтобы узнать, не прячется ли за этими глазами и улыбкой полная пустота или совершенно чуждый тебе разум, а при отсутствии времени приходится предпочесть сомнение проникновению в душу человека.

Стало быть, Мэри Лу была символом. Не подозревая об этом, зная лишь, что один из мужчин за четвертым столом заказал французский тост и два молока, она превратилась в сирену на полном смертельной опасности берегу. А бродячий летчик, чтобы остаться в живых, должен привязать себя к своей машине и заставить себя быть всего лишь проплывающим мимо зрителем. Весь завтрак я провел в молчании.

В ее словах так глубоко засел Висконсин, думал я, акцент почти шотландский. "Тост" звучал как тоост, "два" - как нежное дваа, а жареная картошка моего собрата была каарто-ошкой. Висконсин - это шведско-шотландско-американский язык, с долгими-долгими гласными, и Мэри Лу, говорившую на языке, бывшем для нее родным, было так же приятно слушать, как и глядеть на нее.

- Думаю, пора мне постирать кое-какую одежонку, - сказал Пол за кофе.

Одним ударом я был выбит из мыслей о девушке.

- Пол! А Кодекс Бродячих Пилотов! Стирка одежды - это нарушение Кодекса. Пилот-бродяга - это промасленный, пропахший керосином мужик... ты слышал когда-нибудь о чистом пилоте-бродяге? Парень! Что ты собираешься делать?

- Послушай, я не знаю, как ты, а я иду в прачечную-автомат...

- ПРАЧЕЧНАЯ-АВТОМАТ! Кто ты такой, парень, фотограф из большого города или еще кто? Мы можем хотя бы спуститься к реке и отбить наши одежки где-нибудь на плоских камнях! Прачечная-автомат!

Но мне не удалось заставить его отречься от своей ереси, и на выходе он заговорил об этом с Мэри Лу.

- ...а при сушке он лучше работает на отметке "среднее", чем "горячее", сказала она на своем языке с ослепительной улыбкой. - Тогда ваши вещи не садятся. Вот и все.

- Великая Американская Летающая Прачечная, - сказал Стью себе по нос, запихивая нашу одежду в стиральную машину.

Пока она там бултыхалась, мы лениво прогуливались по универмагу. Стью задумчиво остановился у ящика с замороженными продуктами в глубине зала, поддерживаемого деревянными столбами.

- Если бы мы взяли этот обеденный набор, - размечтался он, - и прикрутили бы его к выхлопному коллектору да запустили бы двигатель на пятнадцать минут...

- Получился бы мотор с подливкой, - сказал Пол.