Ничто не случайно

Даже здесь пришлось бороться. Вдоль одного края посадочной полосы шел забор, другим она примыкала к кукурузному морю. В этом аэропорту садиться было сложнее, чем на всех полях, которые мне попадались, и я подумал, что даже если это место будет кишмя кишеть пассажирами, я не стану катать ни одного. Все, что я мог сделать, чтобы удержать биплан посреди полосы между препятствиями, это управлять им, ориентируясь по дрожащим и скачущим очертаниям по обе стороны кабины, и надеяться, что путь впереди свободен. У конца полосы меня ждали под дождем пять металлических ангаров, истекающих водой, ветровой конус и пикап, из которого за мной наблюдало любопытное семейство. Когда я, не глуша мотора, поднялся в кабине, из машины с водительского места вылез мужчина; он был без футболки.

- Нужен бензин?

- Нет, спасибо. Бензина хватает. Ищу место, где бы можно было полетать.

Я развернул свою походную карту, показал на городок, лежащий в двадцати милях к юго-западу.

- Что ты знаешь о Грин-Сити? Есть ли там куда сесть? Сенокос, пастбище или что-нибудь подобное?

- Конечно. У них там есть аэропорт. К югу от города, возле водохранилища. Что делаем? Распыляем удобрения?

- Катаем пассажиров.

- А! Да, Грин-Сити - место неплохое. Однако немало людей могло бы полетать с тобой прямо здесь. Можешь остаться здесь, если есть желание.

- Далековато от города, - ответил я. - Нужно быть поближе к городу. Никто не придет, если ты слишком далеко.

Дождь на мгновение стал потише, и небо на юго-западе выглядело не таким мрачным, как час назад. Снова отправиться в полет означало расходовать бензин, запасы которого не удастся пополнить, пока не заработаешь немного денег, но в то же время, если бы мы остались в аэропорту, то оказались бы без работы и еды.

- Хорошо, я, пожалуй, полечу. Мне нужно поспешить, пока светло.

Минутой позже мы промелькнули между кукурузой и забором, поднялись над ними в воздух и повернули на юг.

В этой части Миссури холмы проплывали мимо меня, словно огромные зеленые морские волны, гребень которых пенился брызгами деревьев, а подножия таили в себе дороги и маленькие деревушки. Не лучшая местность, чтобы по ней ориентироваться. Нет четких разделительных линий дорог с севера и юга, которые сеткой покрывают более северные штаты. Я обнаружил, что нос самолета нацелен чуть южнее чуть более светлого сероватого пятна в небе - это было заходящее солнце.

Грин-Сити. Какое название, какое образное, поэтичное имя! Мне представились высокие вязы, раскачивающиеся на ветру, улицы в виде аккуратно постриженных газонов, тротуары, погруженные в летнюю тень. Я прильнул к ветровому стеклу, выискивая город глазами. Прошло некоторое время, и он показался у нас перед носом. Вот водохранилище, вот высокие вязы, вот водонапорная башня, вся серебристая, а на ней черные буквы ГРИН-СИТИ.

И вот наконец-то аэропорт. Длинная дорожка, идущая по гребню гор, еще уже, чем та, с которой я недавно взлетел. На какое-то мгновение я даже засомневался, что биплан вообще на ней поместится. С каждой ее стороны были набросаны кучи рыхлой земли. Дорожка заканчивалась на вершине утеса рядом цистерн. Где-то посреди ее, едва не вылезая на полосу, приютилось металлическое строение. В Грин-Сити был самый сложный для посадки аэропорт, который я когда-либо видел. Я бы не выбрал этот клочок земли даже для вынужденной посадки в случае остановки двигателя.

Однако там был ветровой конус и ангар. На подходе к полосе торчали телефонные провода, а когда я низко прошел над землей, то увидел, что дальняя часть дорожки виляет сначала влево, затем вправо. По краям узкой извилистой посадочной полосы через каждые пятьдесят футов стояли высокие деревянные столбы-маркеры. Владелец аэропорта, должно быть, решил, что если ты выскочишь за полосу, то все равно повредишь самолет, поэтому столбы, отшибающие самолету крылья, особенно ничего не изменят. Я увидел, что зазор между ними и кончиками крыльев будет около восьми футов, и похолодел.

Мы еще один, последний раз прошлись над полем, и когда мы это сделали, с проселочной дороги свернули два мотоцикла. Они резко затормозили на краю травяного ковра, желая понаблюдать. Когда наши колеса коснулись земли, надвигающаяся часть дорожки скрылась у меня из виду. Я, затаив дыхание, наблюдал, как белые маркеры проносятся у кончиков крыльев. Я старался как никогда держать самолет строго по центру полосы и изо всех сил жал на тормоза. Прошло мучительных пятнадцать секунд, мы замедлились до скорости пешехода, очень аккуратно манипулируя газом и тормозами, развернулись почти на месте и порулили назад, к дороге и мотоциклистам.

Когда я выходил из кабины, мне было очень интересно, сколько бензина и еды можно купить на одиннадцать центов.

- Ребята, не прочь слетать? Грин-Сити с высоты птичьего полета, замечательный вид. Для вас особо длинный полет, раз вы так меня встречали. По три доллара с каждого.

Я с ужасом слушал собственные слова. Катать пассажиров с этого поля? Я с ума сошел!