Ничто не сравнится с тобой (СИ)

Он с аппетитом съел заказанный антрекот с овощами, который прибыл очень вовремя - через двенадцать минут, именно столько приходилось ждать и при Розанне. Запил пивом, попросил еще стакан. Карим принес и остался поболтать, очень профессионально - не присаживаясь и постоянно поглядывая на других клиентов, чтобы не пропустить заказ.

При всем желании пожаловаться было не на что, и Джим продолжил посещаеть "Эмму" как прежде.

Войдя, он от двери поздоровался с Каримом, который занимался обычным "мульти-таскингом": наливал пиво, обменивался репликами с посетителями у стойки, здоровался с входящими клиентами. Еще успевал давать распоряжения официантке Елс, молодой блондинке в темно-синем фартуке. Который она носила в виде длинной юбки ниже колен: обматывала вокруг бедер, края сзади чуть-чуть не сходились, приоткрывали в щелочку попу в джинсах.

Кафе было заполнено меньше чем наполовину. Джим прошел через зал к стене, где висели черно-белые, бытовые фото старой королевы Эммы и ее мужа, известного "охотника за юбками". Устроился за столиком на одного, лицом к другой стене - стеклянной, открывавшей вид на тротуар. Сейчас она была поднята - как обычно в теплое время года. Карим организовывал там террассу из нескольких столиков, которые заполнялись быстре, чем места внутри.

Джим попросил "Телеграф" и бокал белого вина. Спросил у Елс - что у них в меню дня.

- Паэлья по-средиземноморски, салат "Цезарь", мороженое "Монблан".

- Хорошо.

Отхлебнув вина, приятной прохладой пролившегося в горло, он взглянул на первую страницу газеты. Массивными, черными буквами там стояло что-то про террористический акт, ниже - фото с трупами, разбросанно лежавшими на дороге. Джим отодвинул газету подальше, повернув другой стороной - чтобы не мешала аппетиту. Отхлебнул еще. Оглядел потихоньку внутренность заведения. Кроме себя, одиноких посетителей не увидел. Посмотрел на улицу.

Шел восьмой час. Кафе стояло на северной стороне, где сейчас быстро темнело. Еще потому, что на небо нагрянули облака. Не грозовые. Вечерние. Воздух посинел и потерял прозрачность. Внутри зажглись настенные и настольные лампы, неярко, чтобы не нарушить деликатную вечернюю атмосферу. Снаружи по окружности площади Королевы Эммы тоже зажглись огни: на столбах и на тех самых плоских деревцах. Оказалось - они связаны друг с другом тремя рядами маленьких лампочек. Простенько и нарядно.

Мимо окна неторопливо прохаживались люди, случайно - все парами, будто дразнили Джима. Он не завидовал. Он не чувствовал себя обделенным компанией, от того опечаленным. Наоборот, настроение души - радостно-ожидающее. Как всегда перед уик-эндом. Только ли? Если бы Джим честно покопался в себе, признался бы: он находился в самом романтическом состоянии - предвосхищении влюбленности. Состояние зыбкое, волнующее именно неопределенностью, невозможностью предсказать. Задача со многим количеством вариантов ответа. Есть объект влюбленности, есть контакт. А что получится в результате - жирный знак вопроса...

Лишь раз прошла по тротуару одинокая фигура. Несчастного человека видно сразу. Мужчина шел, обреченно наклонив голову, и она кивала монотонно, будто одобряла каждый его шаг. В согнутых пальцах, как на крючках, висел голубой пакет самого популярного супермаркета "Алберт Гайн". Пальцы казались застывшими, нечувствительными - если бы пакет с них соскочил, мужчина бы не заметил. Он вообще не замечал ничего вокруг, всем видом давая понять: забот невпроворот, отстаньте со своей романтикой, мне все равно - май сейчас или ноябрь..

Джим проводил его взглядом и подумал: не дай Бог опуститься до такой степени равнодушия.

Вернулся взглядом в зал. Публики прибавилось. Стало оживленнее, шумнее. Разговоры перекрывали музыку. Посетители - ничего особенного, вполне себе среднего класса жители Гааги. Сидели или по двое, или группками, или с детьми.

Вон две дамы почтенного возраста, изо всех сил молодящиеся: чрезмерно накрашенные, увешанные кольцами и бусами, с идеально уложенными прическами - лениво переговариваются, потягивая вино, поглядывая по сторонам.

Вон трое мужчин разложили на столе бумаги и негромко спорят, не забывая отпивать из рюмок на высоких ножках.

Вон двое парней напротив друг друга: каждый уставился в экран своего лэп-топа, совершенно не реагируя на окружающее. Полчаса назад они сидели в тех же позах. Знак современности - находиться среди людей и в то же время отгородиться от всего мира.

Вон молодой папа едва справляется с двумя гипер-активными детьми, которые не желают сидеть чинно за столом, так и норовят побегать у взрослых под ногами.

Вон две девушки - о чем-то шепчутся, исподтишка поглядывают на Джима. Улыбнулся им, отвернулся.