Ничто не вечно

— Протестую! — закричал он. — Представитель обвинения уже заканчивает свою речь. Не существует практики вызова свидетелей в этот момент. Я…

Судья Янг стукнула по столу молотком.

— Прошу представителей обвинения и защиты подойти к моему столу.

Пенн и Венабл подошли к столу судьи.

— Это противоречит правилам, ваша честь, я протестую…

— Насчет противоречия правилам вы правы, мистер Пенн, но ошибаетесь относительно отсутствия подобной практики. Я могу привести вам в пример десятки дел по всей стране, когда важным свидетелям позволяли давать показания в виде исключения. Если вас действительно интересует прецедент, то можете посмотреть материалы дела, которое слушалось в этом зале пять лет назад. Тогда судьей тоже была я. Алан Пенн сглотнул слюну.

— Означает ли это, что вы намерены позволить доктору Баркеру дать свидетельские показания? Судья Янг задумалась.

— Так как доктор Баркер является важным свидетелем в этом деле, но его физическое состояние не позволило ему дать свидетельские показания раньше, то в интересах правосудия я намерена разрешить вызвать его в качестве свидетеля.

— Возражаю! Не факт, что свидетель может давать показания. Я требую заключения психиатров…

— Мистер Пенн, в этом зале не требуют, а просят. — Судья повернулась к Гасу Венаблу, — Можете вызывать своего свидетеля.

Алан Пенн стоял поникший. «Все кончено, — думал он, — наше дело проиграно».

Гас Венабл обратился к своему помощнику:

— Пригласите доктора Баркера.

Дверь медленно отворилась, в зал в инвалидной коляске въехал доктор Лоуренс Баркер. Голову его поддерживал специальный воротник, одна сторона лица была слегка искажена.

Глаза всех присутствующих были прикованы к его бледной, хрупкой фигуре, двигавшейся к свидетельскому месту. Проезжая мимо Пейдж, доктор Баркер посмотрел на нее.

В его взгляде не было ни искорки дружелюбия, и Пейдж вспомнила его последние слова: «Какого черта вы думаете?…»

Когда Лоуренс Баркер подъехал к свидетельскому месту, судья Янг наклонилась вперед и мягким тоном спросила:

— Доктор Баркер, вы в состоянии сегодня давать свидетельские показания?

Когда Баркер заговорил, голос его звучал глухо.

— В состоянии, ваша честь.

— Вы полностью осведомлены о том, что происходит в этом зале?

— Да, ваша честь. — Он бросил взгляд туда, где сидела Пейдж. — Эту женщину обвиняют в убийстве пациента.

Пейдж нахмурилась. Эта женщина!

Судья Янг приняла решение. Она повернулась к судебному приставу.

— Приведите свидетеля к присяге. После того как доктора Баркера привели к присяге, судья Янг сказала:

— Можете оставаться на месте, доктор Баркер. Сейчас вас допросит представитель обвинения, а потом я позволю защите провести перекрестный допрос.

Гас Венабл улыбнулся.

— Благодарю, ваша честь. — Он подошел к инвалидной коляске Баркера. — Мы долго не задержим вас, доктор, и очень признательны вам за то, что даже в подобных обстоятельствах вы согласились дать свидетельские показания. Вы знакомы с какими-нибудь показаниями свидетелей, представленными здесь в последний месяц?

Доктор Баркер кивнул.

— Я следил за процессом по телевизору и газетам, и меня это потрясло до глубины души.

Пейдж обхватила голову руками.

Гасу Венаблу с трудом удалось скрыть свою радость.

— Уверен, что подобные чувства испытывали многие из нас, доктор, — с пониманием заметил Венабл.

— Я приехал сюда, чтобы увидеть торжество правосудия.

Венабл улыбнулся.

— Разумеется. Мы все к этому стремимся. Лоуренс Баркер глубоко вздохнул, а когда он заговорил, его голос дрожал от ярости:

— Так какого же черта вы посадили на скамью подсудимых доктора Тэйлор?

Венабл подумал, что он ослышался — Простите?

— Этот суд сплошной фарс!

Пейдж и Алан Пенн удивленно переглянулись.

Гас Венабл побледнел.

— Доктор Баркер…

— Не прерывайте меня, — рявкнул Баркер. — Вы воспользовались показаниями многих настроенных враждебно, завистливых людей, чтобы погубить блестящего хирурга. Она…

— Минутку! — Венабл запаниковал. — Разве не правда, что вы постоянно обвиняли доктора Тэйлор в некомпетентности, и дело даже дошло до того, что она решила уволиться из больницы «Эмбаркадеро»?

— Правда.

Венабл почувствовал себя лучше.

— Тогда как вы можете называть доктора Тэйлор блестящим хирургом? — покровительственным тоном спросил он.

— Могу, потому что так оно и есть. — Баркер повернулся в сторону Пейдж и заговорил, обращаясь к ней, словно в зале суда никого не было, кроме них двоих:

— Некоторые люди рождены быть врачами. Вы одна из этих редких людей. Я с самого начала понял, какая вы одаренная. Но я строго обращался с вами, может быть, даже чересчур строго, потому что видел в вас отличного врача. Я был строг с вами потому, что хотел, чтобы вы сами были строги к себе. Я хотел, чтобы вы работали безупречно, потому что в нашей профессии нет места для ошибки. Ни для одной.

Пейдж не отрывала глаз от доктора Баркера, в голове у нее все смешалось.

Присутствующие в зале зашептались.

— Я бы не допустил вашего увольнения. Гас Венабл почувствовал, что победа ускользает из его рук. Его главный свидетель разваливал все дело.