Ничто не вечно под луной: Между двумя мирами (СИ)

— О, нет! Ты раскусил меня! — сокрушался он. — Больше нет возможности скрывать правду. Знаешь, дело в том, что на самом деле я, — он искоса глянул на подопечного и лукаво улыбнулся, — твоя шизофрения.

Арлерт вновь рассмеялся. Армин хмыкнул и закатил глаза.

— Да-да, очень смешно. Но всё же?

— Я не должен рассказывать об этом, но теперь, — Хранитель посмотрел на свои руки, — это уже не имеет значения. При рождении человек получает так называемую книгу Судьбы. В ней Создателем «от» и «до» прописывается его жизнь: от рождения до самой смерти.

— Под «Создателем» ты понимаешь Бога? — перебил его Армин. Арлерт кивнул. — Он реально существует?!

— У меня было точно такое же лицо, когда я узнал об этом, — усмехнулся Арлерт и продолжил: — Именно Создатель записывает в ней ключевые моменты и определяет время смерти. Хранители, такие Души, как я, нужны для того, чтобы оберегать эту Судьбу, то есть следить, чтобы она не менялась.

— Но ты поменял.

— В точку! В тот самый момент, когда спас тебя в порту.

— Зачем ты пошёл на это? Из-за папы, да?

— Не буду врать, Жан тот ещё приставала. Но я сделал это не ради него. — Арлерт развернулся к нему спиной и взглянул на небо. — Я завидовал ему, — продолжил он после секундного молчания, и голос его приобрёл оттенок лёгкой печали. — У него была любящая семья, приносящая радость работа и поддержка людей. У Жана было то, чего меня лишили, даже не дав попробовать. Когда я смотрел на вас, мне было тепло и спокойно, я будто бы становился частью вашей семьи. Я понимал, что лишь прибывал в иллюзиях того, чему уже никогда не быть, но даже этого я не хотел терять. Не хотел терять семью, которая, однако, никогда и не была моей.

— Но это не так, — возразил Армин; Арлерт вновь обернулся к нему. — Для дяди ты был всем. Ты правда был ему очень дорог, ты действительно стал для него семьёй. И для меня, — он чуть покраснел и опустил голову вниз, пряча глаза от Хранителя, — ты стал частью м-меня. Спасибо тебе за всё и… извини за то, что наговорил тебе тогда. Ты не Смерть, и глаза у тебя совсем не мёртвые. Они, — Армин поднял голову и улыбнулся, — очень красивые.

Армин видел много слёз: слёзы утраты, печали, злости, обиды. Они были мужскими и женскими, детскими и взрослыми. Но ещё никогда Армин не видел слёзы благодарности, чистые, словно утренняя роса, и искренние. Слёзы того, кто уже не принадлежал их миру, но был крепко связан с ним нерушимыми узами.

— Почему ты плачешь?

Арлерт растеряно провёл пальцами по щеке.

— Действительно, — тихо ответил он, — почему же? — Хранитель вытер слёзы и улыбнулся тёплой улыбкой. — Спасибо, эти слова действительно очень важны для меня.

Сейчас Армин не чувствовал той прежней враждебности и холода от него. Ему казалось, что Арлерт стал самым живым человеком среди тех, кого он знал. Быть может, если бы в мире было побольше таких людей, как дядин друг, он бы изменился в лучшую сторону. Армин опустил взгляд. Видимо, правду говорят, что лучшие уходят из жизни первыми.

— Похоже, моё время закончилось, — прервал его мысли тихий голос Хранителя.

Армин не мог представить, что когда-нибудь он собственными глазами увидит, как исчезают люди. Это пугало и завораживало одновременно. Тело Арлерта потихоньку растворялось в воздухе, бледнея, словно таявшая тонкая пластина льда, и рассыпаясь блестящей золотой пылью.

— Подожди, — позвал Армин. — Что значит закончилось? Куда ты уходишь? Возвращаешься на Небеса?

— Нет, там мне больше нет места.

— Почему? И что будет со мной?

Армин боялся. Он знал этот страх: склизкий, холодный, удушающий. Страх одиночества. Армин боялся вновь остаться одному. Арлерт неслышно оказался возле него, взял лицо Армина в свои ладони и приложил свой лоб к его.

— Ничего не бойся, — спокойно сказал Хранитель, и Армину захотелось довериться этому голосу. — Пока ты жив, я всегда буду с тобой.

— Постой, не ост…

— Море, что показал мне Эрен, — мечтательно перебил его Хранитель, — хотел бы я ещё раз увидеть его.

И как только последние слова были сказаны, душа Хранителя переливающимся облаком поднялась в воздух и растворилась в небе, лишь одна маленькая частичка проникла в сердце Армина, согревая его своим теплом.

***

— Мистер Йегер, мистер Йегер.

Эрен поднял отяжелевшие веки и устало взглянул на медсестру. Он даже не заметил, как уснул, всё в том же положении — на стуле перед больничной кроватью.

— Вам стоит поехать домой и отдохнуть, — настаивала девушка. — Не беспокойтесь, за ним приглянут.

— Я в порядке, — возразил он, сам не веря своим словам. — Позвольте мне остаться на ночь.

Медсестра сочувствующе глянула на помятого Эрена и вздохнула.

— Я принесу вам кофе.