Ничто. Остров и демоны

Конечно, подруги не знали о ее мыслях. Они были на редкость внимательны, ходили с ней целый день, терпеливо сносили ее странное настроение. Когда Марта услышала, что похоронная процессия уже тронулась в путь, девочки не стали ее задерживать… Она выскочила из спальни, как безумная, промчалась по коридору и влетела в пустую комнату для гостей, из окон которой был виден фасад дома.

Напрасно. Она не обнаружила того, что хотела. Сад опустел. Марта успела только заметить в начале эвкалиптовой аллеи толпу безликих незнакомых мужчин, следовавших за катафалком. Она знала, что наверху, на шоссе, выстроился длинный ряд легковых машин.

В тихом саду, среди трепетных солнечных пятен, не было ни души. Марта страдала. Ей казалось, что она не сможет вытерпеть этих мук. Она была еще слишком молода, чтобы знать о существовании милосердного и неумолимого забвения.

На дорожке показалась человеческая фигура. Это была Висента. Ее прямые плечи покрывала черная шерстяная шаль. Марта позавидовала непреклонному упорству, которое было во всем облике кухарки, даже в ее походке.

Девочка видела, как медленно и уверенно Висента пересекла сад. Она поняла, что махорера уходит навсегда, уходит, не оглянувшись на дом, где прожила столько лет.

Марта следила за ней, не отводя глаз, и вдруг на секунду ощутила как бы прикосновение иного мира, иных горестей, быть может, таких же, как у нее, или еще более серьезных, которые были рядом, а она не могла ни понять, ни почувствовать их.

Висента, ступая твердо и размеренно, прошла вдоль цветущих лимонных деревьев, догнала толпу мужчин, шедших за гробом, и смешалась с ней.

XX

Дни — странная мера времени в нашей жизни. Одни проносятся торопливо, безлико, мы почти не чувствуем, как они проходят. Другие тянутся медленно, заполненные бесконечными часами. И, однако, над могилами все дни должны казаться одинаково быстрыми и ясными. Для живых время отбивается ритмом их сердец.

Проходил май. В доме воцарилась тишина и мир. Пино стала гораздо спокойнее и была приветлива, как в первые месяцы после замужества. Хосе стал ласковее. Казалось, смерть, посетившая усадьбу, заставила всех страдать и всех очистила.

Наступила середина июня. И наконец подошла новая дата отъезда Мартиных родных. Прекрасным и долгим был для Марты ее последний день на острове. Утро выдалось облачное и свежее, но к полудню облака рассеялись, обещая ясный вечер и тихие сумерки.

Наконец солнце начало опускаться. Под его лучами на юго-западе ожил и вскипел хаос гор, эта застывшая в камне скорбь, которую Унамуно назвал однажды «каменной бурей». Всяким, кто смотрит на этот пейзаж, овладевает чувство благоговения. Закат освещает, пронизывает окрестности, и кажется, будто охваченные пламенем вершины и склоны гор плавают в голубом и фиолетовом дыму. Над каменными волнами вздымаются священные массивы Нубло и Бентайга. И с этих высот на севере и на юге, на востоке и западе глаза Алькора видят море.

Солнце, двигаясь к западу, окрашивает океан позади вершины Кумбре в розовый цвет и опускается за горами острова Тенерифе, дымкой намеченными вдали.

Марта вышла из дому с определенной целью. В кожаном портфеле она несла несколько тетрадей и отдельных листков, а также коробку спичек. Она собиралась сжечь свои бумаги где-нибудь в укромном месте.

С ученическим портфелем под мышкой она по привычке прошла эвкалиптовой аллеей и оказалась на шоссе, ведущем к Бандаме. Густо окаймленное цветами, шоссе в этот час было уютным и пустынным.

Давно уже Марта не останавливалась, чтобы посмотреть на эти места, и, выйдя из ворот усадьбы, она замедлила шаг в удивлении, точно эта дорога, белые стены и далекая Кумбре после долгого ожидания внезапно выбежали ей навстречу.

В последний месяц у Марты было много дел. Она занималась до одури и сдала все экзамены. Как и предчувствовала, она больше не видела Пабло. Он уехал с острова в тот день, на который был сначала назначен отъезд родных. Марте самой казалось невероятным, но этот факт почти не тронул ее: она была погружена в лихорадочные приготовления к своему собственному отъезду… В этом ей помогали все. Начиная с Пино, которая развлечения ради водила Марту по портнихам, готовя для нее обширный гардероб, по-видимому, крайне необходимый, и кончая Матильдой, которая подстегивала ее в занятиях, потому что ей тоже не терпелось поскорее уехать с острова, а каждый сданный Мартой экзамен приближал день отъезда. Узнав, что племянница едет с ними, Матильда начала командовать ею. Марта была этим немного удивлена, но пассивно позволяла распоряжаться собой, сосредоточив свои силы и помыслы на предстоящем путешествии.

Через несколько дней после отъезда Пабло, за обедом в городском доме Онеста сделала несколько саркастических замечаний на его счет:

— Я не думаю, что мы увидимся в Мадриде… Его жена в Мексике, и так как у нее есть деньги, он, по-видимому, охотно прощает ей все ее слабости… Я полагаю, он готовит документы, чтобы уехать к ней.