Ничто суть всё

Поэтому на самом деле нет ничего, что бы надо было делать…

Ну конечно же, нет. Но в каком–то смысле происходит знание этого, как мы говорили, первоначально существует знание всего этого. Поэтому, например, вы можете сидеть на стуле и знать, что ваши ягодицы находятся на сиденье. Или что с улицы доносится какой–то звук. Существует знание, осознание того, что происходит в вашем теле, осознание того, что происходит мышление… может происходить мысль «Я пытаюсь это понять». Вы сейчас можете ощутить жизнь в вашем теле. В этой комнате сейчас есть энергия жизненности. Никто не может отрицать, что это существует. Но существует и знание этой энергии.

Но всё ещё во сне.

Совершенно верно. Всё ещё существует знание, осознание того, что вы там сидите, и это осознание всё ещё происходит во сне.

Так что же произойдёт дальше?

Что может произойти, так это то, что сначала может быть осознание того, что вы там сидите, а потом может произойти сдвиг, и будет просто это ваше сидение. Это и есть сдвиг. Это и есть безвременность. В каком–то смысле кажется, что всё, что происходит в этой комнате, происходит с вами во времени. А на самом деле это безвременное бытие, это дар. И всё время, постоянно, вас, посредством ваших чувств, бомбардирует безвременное бытие. Вы вдыхаете, вы видите, вы слышите, вы ощущаете, вы пробуете на вкус то, что вы постоянно ищете где–то ещё. Всё, что бы ни происходило, — это единство, или бытие, которое говорит: «Смотри, есть только это! Не нужно ничего искать. Это уже и так всё, что есть!»

Так что же произойдёт, когда…

В тот самый момент, когда нет никого, и есть только то, что происходит, свет проник в кажущуюся тьму и этот свет рассеивает тьму. Тьма рассеивается и, видимо, исчезает. «Я», отдельность, просто рассеивается в этом свете. И тогда ничего больше не остаётся.

+ + +

Откуда происходит идея отдельности?

Всё — это ничто, возникающее как всё, в том числе и как идея об отдельности.

Чтобы заставить эту отдельность уйти, ведь прилагают усилия? Люди пытаются…

О, да. Но усилия подпитывают отдельность. Эта попытка найти единство и укрепляет ощущение отдельности от единства.

И это смешно, правда?

Вот почему все учения, основанные на идее духовного стремления или выбора, на самом деле являются учениями порабощения, так как они порабощают человека чем–то, что называется «быть отдельным человеком».

Получается, что для ума нет выхода?

Просто это не имеет никакого отношения к уму. Когда происходит кажущееся освобождение, ум просто занимает своё естественное место; он уже больше не представляет собой какую–то огромную силу.

Глава 2

Итак, нельзя скрыться от того, что вы ищете, потому что нельзя скрыться от всего, что есть. Это всё, что есть, поэтому, как кто–то может это потерять? Как так может быть, что кому–то нужно достичь бытия, когда это уже и так есть всё?

Что же, по всей видимости, происходит? А происходит то, что вы сидите на стуле, дышите, видите всё это, слышите какой–то голос, — вот это и происходит. И это всё, что есть. И если вы встанете и выйдете из этой комнаты, то это тоже будет оно. И если вы на самом деле по–настоящему не слышите, что говорят, то это тоже будет оно. И если вы по–настоящему слышите, что говорят, то это тоже будет оно. И сегодня вечером, когда вы пойдёте домой и поужинаете, то это тоже будет оно. От этого не убежать. От бытия не убежать. Есть только бытие.

Это и есть бытие — быть комнатой, быть телами на стульях, быть Тони Парсонсом, который размахивает руками. Это всё, что есть.

Это нечто очень редкое и революционное. Некоторые люди говорят: «Вы говорите то же самое, что и многие другие».

Безусловно, это не так.

Если это будет по–настоящему услышано, если эта фундаментальная тайна будет где–либо услышана, то «Вы» её никогда не услышите, однако если она услышится, то увидится, что это нечто очень редкое и революционное. Она состоит в повторном открытии того, что нет такой вещи, как отдельность. Нет никого, кто был бы отдельным. Нет никого другого. Нет ничего, от чего можно было бы быть отдельным. Нет никого, кто может быть отдельным. И в этом и состоит всё. То, что мы ищем, никогда не было утеряно.

Однако в этом всём возникает идея отдельности — «Я — человек. Я совершенно точно отдельный человек. Я — личность, и моя мама, и мой отец, и священники, и учителя, и начальники, и жены, и мужья, все говорят мне, что я — отдельный человек, который может выбирать — то, что лучше, или то, что хуже». Поэтому поиск — того, что лучше, или того, что хуже — продолжается. Так возникает сновидящий.