Читаем Нидерланды. Каприз истории полностью

Внутри страны война вызвала больше терпимости. Был создан Национальный кризисный комитет, в котором были представлены все религии и идеологии. В 1917 году предпринят еще один смелый шаг: между правыми и левыми произошло что-то вроде обмена, взаимный компромисс по двум важным и долго обсуждавшимся конфликтным вопросам. Конфессии получили равные права для своих школ, а социалисты — всеобщее и равное избирательное право для мужчин (избирательное право для женщин было введено немного позже). Кроме того, было положено начало разработке нового социального законодательства, чтобы предотвратить протест населения. Вместе с этим так называемым умиротворением безусловно признавались суверенитет отдельных группировок и мировоззренческие различия. Нидерланды должны были стать страной «единства в многообразии».

Однако вскоре обнаружилось, что этому новому внутреннему миру угрожает опасность. К концу Первой мировой войны повсюду, и прежде всего в проигрывавших войну странах, вспыхивали бунты, забастовки и уличные столкновения. Не менее дюжины монархий, в том числе две империи с многовековой историей, развалились. Германия балансировала на грани гражданской войны.

В некоторой степени волнения перекинулись и в Нидерланды. Были забастовки и беспорядки, в некоторых казармах стало неспокойно. Когда германский кайзер попросил политического убежища на нидерландском пограничном посту Эйсдене, лидер Социал-демократической рабочей партии Питер Йеллес Трулстра посчитал, что и в Нидерландах настало время для социалистической революции. В эмоциональной речи во Второй палате он заявил, что в данных обстоятельствах правительство больше не представляет народ Нидерландов. Слова «государственный переворот» не прозвучали, но всем было ясно, что имел в виду Трулстра. И он должен был констатировать, что практически оказался в одиночестве.

Его левые сторонники не испытывали энтузиазма в отношении подобного переворота. Более того, народное движение, на которое он надеялся, возникло справа. Первыми быстро отреагировали конфессиональные партии: они выставили вооруженные отряды горожан и организовали массовые антиреволюционные демонстрации, высшей точкой которых стала крупнейшая манифестация на площади Маливелд в Гааге, где огромная толпа с восторгом приветствовала королевскую семью. Сигнал был ясен: где-то в Европе королевские дома могут падать один за другим, в Нидерландах такого не произойдет.

Во Второй палате Трулстра был вынужден пойти на попятную. Он заявил, что порицает любую форму революционного насилия, и никогда не произносил слов «государственный переворот». Самая большая рабочая партия Нидерландов окончательно стала буржуазной. Какими бы необычными новостями ни удивляла непредсказуемая Европа, революция в любом случае не будет допущена в страну.


8. Фолендам в войну

Особым нидерландским праздником является семейный и прежде всего детский праздник Синтерклаас, который отмечается 5 декабря, накануне дня святого Николая, заступника моряков, странствующих купцов и детей. Согласно легенде — а в нее верят практически все дети в Нидерландах, — он прибывает из Испании на большом пароходе, нагруженном пакетиками и сверточками, в сопровождении толпы черных прислужников — так называемых «черных питов». Затем он скачет по крышам на белом коне, прислушивается у печных труб, желая узнать, как ведут себя дети, бросает пряники и подарки в трубы, а на следующее утро гостинцы чудесным образом оказываются расставленными в идеальном порядке у батареи отопления. Но при этом всегда «вершится суд»: если дети вели себя очень плохо — а это фиксируется в некой большой книге, — их засовывают в пустой мешок из-под подарков и на обратном пути забирают в Испанию, где они целый год должны будут трудиться на огромной фабрике игрушек.

Этот старинный праздник с подарками — в одной из прошлых глав он уже упоминался — со временем обрастал дополнительными деталями, например пароходом в XIX веке. Некоторые утверждают, что «черные питы» связаны с прошлым нидерландской работорговли, но это не так: черные фигуры вокруг Синтерклааса появились еще в Позднем Средневековье; первоначально это были чертенята, закоптившиеся в аду и скакавшие вокруг процессии Синтерклааса, чтобы нагнать страху на детей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Национальная история

Похожие книги

100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное