Нидерланды. Каприз истории

«Революция» 60-х годов проходила в Нидерландах — как в Англии, но в отличие от Германии и Италии — в более или менее игровой манере. В период между 1965 и 1967 годами тон задавало так называемое движение «Прово», рыхлая коалиция художников, студентов и рабочей молодежи, которые выступали против буржуазной унифицированной культуры района Лёйкенстраат. Движение заявляло о себе прежде всего посредством так называемых хэппенингов и других полукультурных-полуполитических уличных акций. «Прово» во многих отношениях напоминало берлинское движение «Дада», заявившее о себе около 1920 года. Активисты «Прово» часто выходили на демонстрации с белыми транспарантами без всяких надписей, что не мешало полиции грубо вырывать их из рук демонстрантов.

Интуитивно это движение задевало две болевые точки нидерландского общества. С одной стороны, его участники постоянно насмехались над боязливым (еще кризисным) менталитетом и моралью старших поколений, которые больше совсем не сочеталась с благополучием и свободой 60-х годов. Впрочем, одновременно они подшучивали и над набиравшим силу материализмом. Один из их лидеров, «борющийся с курением маг» Роберт Яспер Хроотфелд, каждую неделю — по старой нидерландской традиции с поднятым указательным пальцем — произносил проповедь на площади Спей в Амстердаме, направленную против безумия «одержимых потребителей». «В Западной Европе у нас есть все: телевизоры, соковыжималки и мопеды. Если в Китае еще нет соковыжималок, то у них единственная цель — заполучить их как можно скорее».

Затем, как и в других частях Европы, факел бунта приняли хиппи и студенты. Но студенческое движение и здесь зашло в тупик марксистского догматизма, хиппи закрылись в собственных анклавах, и, оглядываясь на прошлое, можно прийти к выводу, что лишь женское движение имело в те годы наиболее конкретные достижения. Хотя и здесь можно задать вопрос: не в большей ли степени эмансипации нидерландской женщины способствовали фармацевтическая фирма «Органон», производившая противозачаточные пилюли, и закон о социальной помощи, принятый усилиями честной католички, министра Марги Кломпе, благодаря которому государство впервые гарантировало помощь разведенным женщинам и их детям?

Но эти годы были важной фазой, когда «колонны» одна задругой лопались, как яйца в гнезде динозавра. Наряду с этим происходила смена поколений в нидерландской элите. В определенном смысле «революция» 60-х в Нидерландах была отложенной революцией 1945 года. Впервые после войны снова стали задавать порой весьма болезненные вопросы о периоде оккупации, отчасти потому, что новое поколение требовало убедительных ответов, отчасти потому, что поколение Сопротивления, которое во время и сразу же после войны мечтало о новом, освободившемся от «колонн» нидерландском обществе, теперь наконец увидело свой шанс и стремилось им воспользоваться. События оккупации, таким образом, все же стали частью национального автопортрета и даже существенной его частью, ведь здесь же шла речь о мериле добра и зла.

Впервые за долгое время стали раздаваться призывы к восстановлению республики. Когда наследная принцесса Беатрикс в марте 1966 года выходила замуж за симпатичного немецкого дипломата Клауса фон Амсберга, частью общества это было встречено с возмущением, и не в последнюю очередь в кругах бывших участников Сопротивления. Активисты «Прово», которые использовали любую возможность, чтобы обнародовать свою точку зрения, приложили все усилия, чтобы сорвать торжества. Кадры с их дымовой шашкой возле свадебной королевской кареты обошли весь мир. Но и в общепризнанных партиях, таких, как Партия труда, проводились серьезные дискуссии, не следует ли опять отменить монархию.

Так далеко дело не зашло, хотя королевскому дому в 70-е годы пришлось пережить большие неприятности по поводу так называемого дела Локхида, запутанной коррупционной истории вокруг закупки боевых самолетов для нидерландских военно-воздушных сил, в которой оказался замешанным муле королевы Юлианы, принц Бернард, пользовавшийся ранее большой популярностью. В конце концов против принца не стали возбуждать уголовное дело, но правительство выступило с резким его осуждением и вынудило его подать в отставку с поста генерального инспектора вооруженных сил и сложить с себя многие другие официальные должности. И все же из этого скандала монархия вышла в результате даже окрепшей: многие республиканцы пошли на попятную, когда появилась возможность вместе с ее супругом лишить трона и саму королеву. Республиканский принцип не стоил для них тех проблем, которые могли бы возникнуть в связи с «королевским вопросом», как это произошло в Бельгии, оказавшейся на несколько лет парализованной после Второй мировой войны.