Ниенна. Благословленная Смертью

– Не захочу, – пожала плечами Ниенна. – Я уже смирилась. Жаль, конечно, но проверенные методы мне не подходят по той простой причине, что их просто не существует. И наставника Герия я чисто по-человечески могу понять. Он хотел возвращения былого могущества, а еще – чувствовать себя полезным. Если бы и магия пропала, не знаю, как бы мне дальше жилось…

– Тебе это не грозит, – рассмеялась Азали. – В коридорах и столовой шепчутся, что тебя Милосердная Смерть своим благословением отметила, в благодарность за сотни душ, которые ты освободила и довела до ее обители. И что ты однажды сможешь повелевать мертвецами, если сама захочешь.

– Отлично, – фыркнула Ниенна, кутаясь в одеяло. – Была я простой госпожой из графского рода, а теперь стану госпожой трупов. Отличное продвижение на поприще магической службы!

– Зато прозвание годное, как раз для твоего ремесла, – тут же утешила ее Герда. – Госпожей всяческих в мире – как собачьего говна у нас за воротами. И княгини, и графини, и королев целый полк. А трупная госпожа, поди, одна на весь белый свет.

И подруги захохотали. Нет, с Гердой решительно невозможно было долго тосковать и хандрить, даже после всего случившегося! И Ниенна с огромным удивлением осознала, что ей хорошо. Даже невзирая на постоянную мерзлявость и голод, на испортившуюся внешность и дичайший упадок сил, она была счастлива, как никогда в жизни.

*

В канун нового года Ниенне разрешили, наконец, выходить на улицу, а еще передали королевскую грамотку «За проявленную доблесть», и к ней чек на солидную сумму, что лежала на счету в главном банке Ахенбурга. Причем, счет был специальный, принадлежащий Академии.

– Это чтобы родственнички твои деньги не свистнули по праву старших, – объяснял ей декан Удмертий. – А то узнают неминуемо. Слава о тебе по всей стране пошла, сама видишь, сколько съезжается народу, и все хотят на тебя посмотреть…

Действительно, второй месяц в столицу тянулись по дорогам и трактам проповедники всех мастей и рас, молиться за усопших. Приезжали большими толпами, совершали камлания и обряды, призывали на головы остроухих кары небесные, а адептам и наставникам желали всяческих благ. Ну и на освободительницу нескольких сотен призраков пялились, не без этого.

Особенно поразил некромансерку оркский шаман, прибывший с группой зеленокожих полуголых молодцев с бритыми затылками и клыками, выпирающими изо рта. Долго смотрел на девушку, хмурился, ходил кругами, тряс над ее головой посохом с бренчащими костями в навершии.

– Есть возможность поправиться тебе, юная служительница Смерти, – пророкотал он, наконец, с гнусавым акцентом. – Найди мужика с огненной силой в крови и сердце, и раздели с ним ложе. Этот огонь вылечит твою хворь.

Ниенна так опешила от бестактности шамана, что даже не нашлась с ответом.

Зато наедине с подругами отвела душу, изругав орка всласть. Как раз и повод представился для встречи не в стенах Академии – зимние каникулы. Герда и Азали утащили ее в таверну на центральной улице, где регулярно собирались адепты всех учебных заведений Ахенбурга. Горячий глинтвейн лился рекой, вокруг стоял галдеж, в котором можно было спокойно поговорить без чужих ушей. Краем глаза Ниенна увидела в углу Альбрехта с компанией боевиков – их стол гоготал громче всех, то и дело прерываясь на звон кружек с пивом.

– Что-то оркский шаман знатно поганок своих перебрамши, я смотрю, – кривилась Герда, усаживаясь за ближайший к двери столик. – Что значит – огонь в крови? Он бы еще четыре стихии вспомнил, из глупых новелл для романтичных дурочек: огонь, воду, землю и воздух! Каждому известно, что магия есть дар, позволяющий управлять всеми возможными состояниями и стихиями. Я умею одинаково хорошо пуляться и ледяными стрелами, и огненными шарами…

– А у меня другой интерес, профессиональный, – фыркала Азали. – Какие-такие болезни может лечить плотская связь с мужиком? Вот наградить целым букетом – это завсегда пожалуйста! А вылечить… да будь у него хоть трижды огненное сердце.

И она покосилась на мельтешащего неподалеку Эдгара. Ниенна с невольной завистью отметила про себя, что выглядел боевик великолепно. Происшествие с остроухими не оставило на внешности бабника-сердцееда никаких следов.

– Тебе чего, охальник? – подняла брови целительница. – Уши погреть решил?

– К тебе с поклоном иду, красавица моя, – отвесил тот шутовский поклон и пропел тихонько. – Исцели мои напасти, Азали…

– Иди ты к рогатым в Бездну. Франц-венерию не лечу.

– Тьфу на тебя, дурища рыжая! – тут же обиженно надул губы Эдгар. – Я к тебе с открытой душой, а ты – с шутками гадкими… И вообще, я золотой самородок, чтобы ты знала!

– Золотой, ага, – посмеивалась целительница, вставая. – Аж пробу ставить негде. Иди уже, дай с девочками поболтать.

Азали ушла к стойке с разноцветными бутылками, чтобы сделать заказ, следом поднялась Герда – попросить у трактирщика одеяло для подруги. Некромансерка сидела, устало прикрыв глаза. Привыкнуть к большой толпе народу вокруг оказалось сложнее, чем девушка себе представляла, но иных вариантов не было.