Ниенна. Благословленная Смертью

Волна магии плеснула изнутри, словно вода из колодца, пролившаяся через край ведра. Да уж, не капля, что нужна гадине, оморочившей и настоящих хозяев дома, и слуг, и приезжих по торговым делам купцов и приказчиков, у которых были крохотные зачатки чародейского дара!

Она успела услышать, как Эрл выдыхает сквозь зубы: «Хана нашей скрытности!» и почуять, как напарник сначала выстреливает в воздух пригоршней огоньков, способных осветить любой самый темный склеп, а затем выпускает сигнального дракона. Кому он послал весточку, декану или Ниенне, целительница спрашивать не стала.

Женщина на полу судорожно забилась и взвыла, надрывно кашляя.

— Терпи! — рыкнула Азали, уже не прячась. — Иначе не поднимешься больше!

Хозяйка дома прикусила нижнюю губу до крови, но, видимо, понимала, что ее возвращают к жизни. Вцепилась в руку незнакомой рыжеволосой девицы, как утопающий — в спасательный шест, что ему протянули с берега. Рядом тряслась, как последний листик на сухом дереве, ее маленькая дочурка.

А затем дрогнули стены. Заскрипел потолок, сверху на людей посыпались щепки и труха, но они едва смогли закрыться руками.

— Что здесь происходит? — взвизгнул от двери голос Скарапеи-Гарафены. Гадюка в человеческом обличии стояла в дверях чулана, и черные волосы шевелились, словно живые змеи.

Эрл тут же выпрыгнул вперед, и в расставленных ладонях его затрепетали молнии, как у древнего бога с картины в королевском музее.

Но Скарапея не собиралась сражаться. Ахнув, она стремительно развернулась и рванула вверх по лестнице.

— Эрл, стой, не надо! — заорала Азали, понимая, что сейчас произойдет.

Напрасно. Боевик, раззадоренный бегством противника, рванул следом. Он успел пробежать через всю запыленную комнату размером не меньше зала наверху, перескочить через старуху и шагнуть к двери…

И заорать не своим голосом, отлетая к стене.

А следом взвизгнула Азали, увидев змею, что заползала в чулан, широко разевая пасть с треугольными клыками. Таких огромных она в жизни не видела — толщиной с человека, а уж длиной, наверное, во всю комнату будет! С зубов на дощатый пол капал яд.

Змея разинула пасть величиной с бочонок для медовухи и зашипела. Стены дрогнули еще раз.

— Здесь какое-то чародейство, не дает нашим пройти! — заорал Эрл. — Азали, бей! Я расколочу стену изнутри!

Целительница рывком вскочила на ноги, одновременно толкнув светлокосую девчонку за спину. Та с тоненьким вскриком вцепилась в кружевные юбки бордельного платья.

— Да чтоб тебя! — всплеснула руками Азали, едва не падая.

Как атаковать девушке, чей дар призван лечить, а не убивать? Однако за левым бедром, в кружевах да шелках, всхлипывала напуганная малявка. А ее мать лежала на полу, с трудом опираясь на локти и глядя на змею круглыми от шока глазами. Нет, невозможно их не защитить!

Остановить сердце не выйдет, она поняла это еще во время встречи с василиском. Но ведь у рептилий холодная кровь! Вон какая духотища в поместье. Наверное, потому привыкшая к теплому климату змеиха и носа из дому не казала…

— А ну ползи сюда, погань! — выкрикнула Азали, протягивая руку. — Я тебя сейчас согрею!

Огромная гадина зашипела и кинулась к ней, разевая рот. Прямо по телам стонущих и кричащих людей.

И тогда Азали выплеснула из пальцев простенькое бытовое заклятие, которым владел каждый адепт в их Академии — «горячий чай», призванный вскипятить воду за краткий миг. Правда, любые полезные свойства жидкости при этом терялись, зато вместе с ними уходили возбудители холеры и других заразных хворей.

Кровь — та же водица, но в виде бульона со всякими полезными для живого создания веществами. И кипеть, как оказалось, она способна прекрасно. Змея прямо в прыжке вдруг забила хвостом, бестолково заметалась и рухнула на пол. Кто-то из лежащих на полу захрипел, сталкивая с себя чешуйчатое тело.

Но гадина не обращала на это никакого внимания. Она лежала, открыв пасть, из-под сомкнутых век вытекало что-то дымящееся и дурно пахнущее. К запахам немытых тел прибавилась вонь паленого мяса и кожи.

Еще через мир в стену с той стороны раздался удар, от которого заскрипела лестница наверху. Заскрежетали балки, на которых держался потолок, рухнула из петель дверь чулана. Азали едва успела прижать к себе девочку.

Стена еще раз дрогнула — и край ее осыпался внутрь битым кирпичом. В образовавшуюся дыру влетел декан Рейван, весь искрящий молниями, следом остальные боевики.

— Люди! — закричала целительница так громко, как могла. Вокруг клубилась пыль и строительная крошка, зато с улицы потянуло умопомрачительно вкусным морозным воздухом. — Здесь люди в беде!

Ее услышал Альбрехт Вельф, и тут же бросил в стороны заклинание, обращавшее дерево в неподвижный камень.

— Надо их выводить! — закричал он. — Эта конструкция долго не продержится!

— Давайте, — кивнул Рейван. — На улицу, к кострам. Азали, свяжись с Академией! Срочно сюда целителей и жандармов!

Дважды повторять не пришлось. Азали схватила в охапку девочку, а второй рукой потянула за шиворот ее мать.