Ниенна. Благословленная Смертью

Но время играло не только против Скарапеи, но и против нее. Где-то далеко внизу начинало задыхаться без души живое тело. Некромансерка гневно зарычала и попробовала все-таки пульнуть в преследовательницу «поцелуем смерти». И ей это почти удалось, заклинание зацепило отшатнувшуюся, но замерзшую, а потому не очень проворную гадину самым краем.

От ее яростного воя и выплеска ядовитой силы, казалось, расколется пополам небо. Ниенну закрутило в вихревой воронке и понесло сначала вправо, потом вниз, затем влево, дергая и корежа.

Боль была настоящей, обжигающей. Некромансерка металась в пустой тьме, не видя ни неба, ни земли, и беззвучно кричала, чувствуя, как начали холодеть пальцы на руках и ногах.

Магия утекала вместе с остатками силы. Напрасно там, внизу, она похвалялась перед наставником своими умениями. Змеиная царица, даже раненая, проглотит ее душу или просто разорвет на куски. Не видать ей ни персиковых садов за ажурными воротами в небесах, ни кипящей лавы в Бездне с рогатыми. От бывшей графской доченьки не останется и воспоминаний.

Скарапея выла от боли и тоже теряла могущество, но яростная злоба придавала ей сил, и она летела следом за некромансеркой, практически не отставая. Вот-вот нагонит, схватит, вцепится в призрачное плечо ядовитыми клыками — и тело там внизу умрет.

Вместе с духом.

— Помоги, — шептала Ниенна, чувствуя, как по щекам текут слезы. Где текут, на какой из сторон бытия? — Помоги, пожалуйста…

Кому она слала бессмысленные призывы о помощи, захлебываясь отчаянием, кого звала? Отца, что когда-то сидел с ней у огня и рассказывал о василисках? Магистра Рейвана, что сразу поверил наивной первокурснице в тот злополучный день, когда она потеряла здоровье в битве с остроухими? Декана Удмертия, который заботился о покалеченной девчонке больше, чем родители?

Может, Альбрехта, чье огромное сердце оказалось в силах простить причиненную ею боль и украденную на репяном поле магию? Герду, ближе которой не было на всем белом свете? Доброго Бродди, жалеющего каждую безвинную живую тварь, и даже неразумного петуха? Азали, которая вообще не должна была участвовать в этом бою, но она любит своих друзей — и поэтому скорее погибнет вместе с ними, чем бросит в беде?

Или того неведомого, заветного, сокровенного мужчину с огненным сердцем, которого она никогда не видела и вряд ли теперь увидит? От мыслей о котором хотелось плакать навзрыд, потому что не сбудется, не сложится, сказки про драконов с их друзьями и принцесс никогда не заканчиваются хорошо?

Горячий ветер, яростный и неистовый, вдруг захлестнул ее стихийным потоком и потянул вперед.

Он стоял в пустоте и бескрайней тьме, почти невидимый, слившийся с чернотой. Даже черты лица не разглядеть. Но жар, идущий от тела, был способен испепелить любого врага. Ниенна чуяла его также, как чует собственную руку или ногу. Как ощущала пряди волос, щекочущие шею, прохладу шелковых простыней перед сном, ароматную мыльную пену в тазу для умывания, солнечные лучи на коже.

И глаза, смотревшие прямо на нее. Темные, почти черные, но вдруг в них блеснуло пламя, и оказалось, что они сумрачно-синие, как летнее небо перед грозой. Ни разу в жизни Ниенна такие не видела.

— Помоги, — едва слышно прошептала она. — Прошу тебя, пожалуйста, я не могу сама…

И бессильно сомкнула веки.

Но в следующий же миг невидимый незнакомец сгреб ее в охапку и притянул к себе. Пахнуло влажной еловой хвоей, клюквенными полянами, жаром костра. Ниенна всхлипнула, готовая умереть здесь же, на месте, и плевать на гадину за спиной. Только бы касаться четко очерченных плеч, скользить по ним пальцами, только бы дышать его запахом, обжигающим, как дрожащий воздух в полуденный зной.

Его кожа была солона на вкус. Его губы — жесткими, требовательными и очень настойчивыми. И Ниенну захлестнул восторг от несокрушимой силы, что хлынула в тело. От чужой щедрости того, кто отдавал себя без сожаления, без остатка — и оставался таким же пылающим, таким же живым.

Сколько она провисела так, во тьме и пустоте, даже не открывая глаз? Секунды или столетия?

Неведомый спаситель растворился в безбрежной пустоте так же быстро, как и появился. Человек ли это был? Разве люди могут подобное выдержать? Как он откликнулся на ее зов? И почему именно он? Сплошные вопросы и ни одного ответа.

Но перед его исчезновением Ниенна наполнилась согревающим пламенем до краев. И боль ее канула в небытие.

Мир вокруг вздрогнул, клубящаяся тьма растаяла, вновь показались привычные звезды на чернильном зимнем небе и белая равнина внизу, уходящая за горизонт.

Скарапея застыла неподалеку, всего в каких-то тридцати аршинах, висела в воздухе огромной уродливой вороной, и лицо ее, пошедшее пятнами, исказилось от ужаса.

Ниенна вытянула руки вперед — и довольно хмыкнула. Фиолетовые всполохи в ее ауре тесно переплетались с огненно-красными. И не было меж ними ни одного просвета.

— Ну что, гадина, сразимся? — звонко выкрикнула она.

Скарапея с визгом развернулась и полетела прочь.