Нигиль

Прямо за ним напротив ворот стояли три офицера в парадных кителях. Все с грозного вида усами. Увешаны петлицами с головы до ног. Еще один – в неприметном сером кителе – посматривал по сторонам. За этими четырьмя еще трое мужчин в черной униформе и в касках на головах толкали нечто похожее на механического паука. На каждой из шести чугунных лап – по такому же чугунному колесу. Из-под наброшенной сверху ткани высовывались шесть черных стволов, расположенных по кругу.

– Что это? – шепнул Нолль.

– Это «Добрая матушка», – ответил Сив дрогнувшим голосом. – Куплена на деньги Церкви и доставлена по частям поездом из столицы. Еще до того, как телеграфное сообщение с ней прервалось. Пулемет для подавления восстаний.

Нолль не сдержал короткого вздоха. Маленький брат дай-Люка испуганно схватил Сива за руку.

– Его выкатывают в день перед полнолунием, – продолжал Сив тихо. – На случай, если кто-то захочет вырваться из Нижнего города, когда ворота откроются.

Нолль отвернулся и инстинктивно нащупал рукоять револьвера в складках простыни, обмотанной вокруг живота.

Ворота в Нижний город открылись. Впереди начиналась длинная лестница Крысиной улицы. Единственный спуск в районы для бедняков.

Шестиглазое стальное чудовище целило им в спину, когда Нолль, Сив и Люка двинулись вниз. И почти сразу же ворота за ними, протяжно скрипя, захлопнулись.

Часть вторая Нижний город

1

Крутая каменная лестница зигзагом сбегала в туманную низину. По обеим сторонам Крысиной улицы уступами спускались двухэтажные дома. Повсюду покрытые плесенью стены, сырые арки. Кое-где виднелись обвалившиеся черепичные крыши.

Со стен домов свешивались фонари, но их, как быстро понял Нолль, давно не зажигали. Сюда, должно быть, и не спускался фонарщик. И все же в сырости и запустении жили люди. Ставни в окнах были настежь открыты – буквально отовсюду за Ноллем следили пристальные взгляды

– Не смотрите на них, – сказал Сив, обернувшись.

Он шел впереди, рядом с мальчиком.

– Почему же?

Стоило Иною только спросить, как со второго этажа дома, у которого он остановился, раздалось шуршание бумаги. Нолль посмотрел вверх и увидел бледное, но удивительно самодовольное лицо мужчины. Тот, сузив глаза, принялся быстро писать. Тетрадь лежала прямо на подоконнике. По нему забегало механическое перо.

– Это доносчики, – сказал Сив. – На этой улице живут те, кто следит, чтобы к воротам никто не полез. Чуть кто рискнет выйти из Нижнего города – они поднимают вой.

– Так они работают на Совет?

Сив покачал головой. Он поднял вуаль, и Нолль заметил, как его губы скривились в гримасе презрения.

– Нет, не совсем.

– Не понимаю.

Сив раздраженно повел плечами.

– Доносчиками обычно становятся те, кто выбрался с самого низа, из нищенской ямы – по чужим головам. У них теперь свои дома, но все, чем они занимаются, – это смотрят в окно, чтобы никто не пробрался наверх мимо них. Многие из самых отчаянных едят только крыс, залетающих в окна. Даже генны им не нужны – дай только выделиться перед другими. Они не живут вовсе, только вечно смотрят в туман. И записывают.

– Так им за это даже не платят? – спросил Нолль. Это никак не укладывалось у него в голове.

– Раньше чиновники Среднего города обещали им перевод наверх, но потом быстро поняли, что доносчикам даже не нужно ничего обещать. Теперь раз в несколько полнолуний сюда отправляют кого-нибудь – забрать их доносы. Но я думаю, что их и не читает никто.

По мере того как они спускались ниже, на камнях все заметнее проступали выбоины от поднимаемых наверх груженых повозок. Пахло гнилью, и туман, казалось, сгущался с каждым сделанным шагом. На разбитых ступенях стали попадаться пятна засохшей крови. Тут же, у стен домов, валялись разбившиеся крысы, не долетевшие до Нижнего города. Но Нолль догадался, что не из-за этих кровавых пятен улица называлась Крысиной.

Они спустились почти до середины каменной лестницы, завернули за третий пролет. Туман все сгущался. Дышать стало тяжело. Нолль посматривал по сторонам, пытаясь мысленно наложить схему недостроенных канализационных тоннелей на отпечатанную в памяти карту города. Предчувствие его не подвело: вскоре он увидел, что кладка стены между двумя домами чуть выделялась. Она выглядела неровной и была сравнительно новой. «Может быть, ее закладывали изнутри, – подумалось Ноллю. – Это место стоит запомнить».

Когда внизу показались вторые ворота – ржавые, покосившиеся, – Сив остановился передохнуть. Скинул с плеч тяжелый мешок и закурил.

– Перед тем как мы спустимся, я должен знать, чего ожидать от местных, – сказал Нолль. – Слышал, что здесь неспокойно.

Сив коротко улыбнулся.

– Так и есть. – Он взглянул Ноллю в глаза. – Но если вы с нами, то вам ничего не грозит.

– Я на вашей стороне.

– Это решит Никто.

– Вы отведете меня к нему?

Сив кивнул.

Иной помолчал, взглянул на Люку. Пока Сив курил, мальчик чуть отошел и стянул вуаль. Рыжие волосы, веснушки по всему лицу. На вид младшему служителю Церкви при Монолите было лет десять, не больше.